Безвременье. Империя Невидимых
Шрифт:
Ланимер улыбнулся и вместо слов благодарности нежно погладил девушку по руке. Судя по всему, в его голове зрела определённая мысль, могущая найти столь замысловатый Куб.
— Итак, что мы имеем? — решил подвести итоги Ланимер. — Большой стеклянный Куб с пирамидальной макушкой, висящий посреди пропасти, в которую низвергается водопад.
Диана с Сашей дружно закивали, соглашаясь с каждым сказанным словом
— Ну что ж, теперь знаем, как это чудо выглядит, — отметила Вероникина, придирчиво разглядывая рисунок Саши. — Хоть я и жила в той части Эрмитажа,
Судя по всему, Ланимер уже размышлял по поводу проникновения в Куб. И, похоже, у него созрел определённый план. Он присел на корточки, пристально глядя на художество Гордевского.
— Александр, а не мог бы ты дорисовать водопад и всё, что помнишь? — с внимательным прищуром поинтересовался Ланимер.
— Можно попробовать, — откликнулся тот, несколько сомневаясь в своих художественных способностях.
— Только постарайся воспроизвести как можно больше деталей и сделай свой рисунок сильно похожим на оригинал, — попросил Ланимер, и, видя неуверенность друга, решил его подбодрить: — Я уверен, что у тебя всё получится. Рисуй!
Тут все начали понимать, к чему клонит Ланимер. Лея аж ойкнула от своего предположения.
— Ланимер, так ты что, хочешь сквозь рисунок Саши пройти внутрь Куба?
Вместо ответа Ланимер загадочно повёл бровью, что, в общем-то, следовало истолковывать, как положительный ответ.
Вероникина не сдержалась и захлопала в ладоши, пару раз подпрыгнув.
— Тише ты, а то валун в пропасть упадёт, — шикнул на неё Ник, не сильно желая оказаться вместе с громадным куском скалы на дне ущелья.
Только девушка не обратила внимания на его брюзжание.
— Ой, Ланимер, как здорово ты придумал! — воскликнула она, с надеждой поглядывая на наскальную живопись, творцом которой являлся её друг.
Несмотря на всеобщее воодушевление, Саша смутился.
— Я не уверен, что у меня что-то получится, — чересчур неуверенно произнёс он. — Одно дело набросками показать форму Куба, и другое — изобразить водопад, брызги, и Куб внутри этих брызг. Я не настолько талантливый художник.
— Рисуй, как можешь, Айвазовский, — хлопнул его по плечу Ник и в его карих глазах заплясали смешинки. — Я уверен, что движение и отблески воды ты перенесёшь на «холст» с мастерством великого художника!
Одобрительно-шутливый тон друга подбодрил Сашу. Он-то понимал, что от одной только веры в себя, художником не стать, но постараться же можно! Он вновь взялся за острый камень. Старательно выводя потоки воды, он аж закусил нижнюю губу. Он сидел на корточках возле своего творения, а его друзья столпились вокруг него плотным кольцом. Свет, конечно, загораживали, но отходить никто не собирался. Каждый ждал, когда картина «оживёт».
Возился Саша долго, но его старания не прошли даром. То, что проступило на поверхности камня, было довольно реалистично. Саша явно приуменьшал свои творческие таланты.
— Очень похоже, — поддакнула Диана и даже не поскупилась на похвалу. — Да ты, оказывается, прирождённый художник!
Саша хмыкнул.
Глядя на рисунок,
Товиус наклонился и дотронулся до «картины». Но она ответила ему холодным презрением. Он не почувствовал импульсов, которые могли бы предшествовать переходу в Безвременье. Юноша безнадёжно покачал головой.
— Ну, по крайней мере, попробовали, — оптимистично отметил Билл, вновь усаживаясь на камень и свешивая ноги в пропасть. — Зато теперь знаем, что из Гобелении не так-то просто выбраться.
— А то мы до этого не знали об этом, — фыркнула Лея, одарив парня холодным взглядом ярко-изумрудных глаз. Она тряхнула своей копной рыжих волос, отчего они разлетелись по ветру.
Больше никто ничего не хотел говорить. Ни шутить, ни язвить, ни припираться. И даже никто не хотел предложить иной выход из создавшегося положения. Каждый ушёл глубоко в себя.
Сидели долго. Некоторые из ребят вспоминали далёкий дом под названием «Безвременье», куда отныне вход заказан. Кто-то размышлял над тем, как бы им выжить в Гобелении, а вот Ланимер никак не мог отделаться от мысли, что они делают всё правильно, но чего-то не учитывают. И тут он вспомнил слова Домиана, произнесённые им напоследок: «…каким наивным и глупым надо быть, чтобы не понять, что двум Хранителям Стихий не создать такой Куб! Для этого нужны все Стихии!».
Все Стихии? То есть, Стихии Воды, Воздуха и Огня?
— Эту картину нужно оживить с помощью наших Стихий, — догадался Ланимер, высказав свою мысль вслух.
Товиус удивлённо вскинул бровь. Он не хуже Ланимера слышал слова Домиана обо всех Стихиях.
— Ланимер, ты же понимаешь, что Стихии Воздуха и Воды будет недостаточно.
Но Ланимер уже не слышал его. Он рассуждал дальше в присущей ему смешливой манере:
— Только одно мне неясно: как Домиан умудрился запустить этот Куб в эксплуатацию без участия Стихий Воды и Воздуха? Товиус, ведь ты же не помнишь, чтобы он просил нас с тобой поучаствовать в этом мероприятии?
Ответ был очевиден, поэтому Товиус промолчал.
— Но раз так, — продолжил разговор сам с собой Ланимер, — то для создания этого Куба не нужны все Стихии! Хотя… — он призадумался. — Хотя, знаете, у меня ощущение, что этот проныра (он явно имел ввиду Домиана) тоже не имеет отношения к созданию Куба. Скорее всего, Куб и водопад уже существовали, когда он смог открыть их для себя! Только кем всё это было создано и с какой целью?
И тут Товиус чуть не подпрыгнул.
— Постой, — резко остановил он друга, чтобы тот не сбил его с мысли, — когда Служительницы Природы наделили нас волшебной силой, с помощью которой мы боролись с вурдалаками, они говорили о доме, где обитают четыре Стихии. Именно в пещере Служительниц Природы я видел рисунок этого Куба! Я ЕГО УЖЕ ВИДЕЛ! Куб был создан Служительницами, и в нём живут все Стихии! Все четыре Стихии! ЧЕТЫРЕ!