Безвыходный город

Баллард Джеймс Грэм

Грегсон задумчиво пожал плечами.

– Если тебе удастся управлять этой штукой, тогда она… как это слово?.. ты еще несколько раз его повторил?

– Тогда она полетит.

– В сущности, с точки зрения науки, Мэтисон, в вашей машине нет ничего хитрого. Элементарное приложение на практике принципа Вентури, – рассуждал профессор физики Сэнгер, входя вместе с Францем в библиотеку.– Но только какой в этом прок? Цирковая трапеция позволяет выполнить подобный трюк столь же успешно и с меньшим риском. Для начала попробуйте представить, какой

огромный пустырь потребуется для испытаний. Не думаю, чтобы Транспортное управление пришло в восторг от этой идеи.

– Я понимаю, что в условиях города от нее мало проку, но на большом открытом пространстве ей можно будет отыскать применение.

– Пусть так. Обратитесь, не мешкая, в дирекцию стадиона «Арена-гарден» на 347-м уровне. Там это может иметь успех.

– Боюсь только, что стадион окажется недостаточно велик, – вежливо улыбнулся Франц.– Я имел в виду совершенно пустое пространство. Свободное по всем трем измерениям.

– Свободное пространство? – Сангер удивленно поглядел на Франца.– Разве вы не слышите, как в самом слове скрыто внутреннее противоречие? Пространство – это доллары за кубический фут…– Профессор задумчиво потер кончик носа.– Вы уже принялись ее строить?

– Нет еще, – ответил Франц.

– В таком случае я советую оставить эту затею. Помните, Мэтисон, что наука призвана хранить имеющиеся знания, систематизировать и заново интерпретировать прошлые открытия, а не гоняться за бредовыми фантазиями, устремленными в будущее.

Сэнгер дружелюбно кивнул Францу и скрылся за пыльными стеллажами.

Грегсон ждал на ступеньках у входа в библиотеку.

– Ну как? – спросил он.

– Я предлагаю провести эксперимент сегодня же, – ответил Франц.– Давай сачканем с фармакологии. Сегодня текст № 5. Эти лекции Флеминга я уже наизусть знаю. Я попрошу у доктора МакГи два пропуска на стадион.

Они вышли из библиотеки и зашагали по узкой, плохо освещенной аллее, огибавшей сзади новый лабораторный корпус инженерно-строительного факультета. Архитектура и строительство – на эти две специальности приходилось почти три четверти всех студентов университета, тогда как в чистую науку шли какие-то жалкие два процента. Вот почему физическая и химическая библиотеки ютились в старых, обреченных на слом зданиях барачного типа из оцинкованного железа, в которых прежде размещался ликвидированный ныне философский факультет.

Аллея вывела их на университетский двор, и они начали подъем по железной лестнице на следующий уровень. На полпути полицейский из пожарной охраны наскоро проверил их детектором на окись углерода и, махнув рукой, пропустил наверх.

– А что думает по этому поводу Сэнгер? – спросил Грегсон, когда они вышли наконец на 637-ю улицу и направились к остановке пригородных лифтов.

– Этот думать не умеет, – ответил Франц.– Он даже не понял, о чем я говорю.

– Боюсь, что я с ним в одной компании, – кисло усмехнулся Грегсон.

Франц купил в автомате билет и встал на посадочную платформу

с указателем «вниз». Сверху раздались звонки, и на платформу медленно опустился лифт. Франц обернулся:

– Потерпи до вечера – увидишь своими глазами.

У входа в «Колизей» администратор отметил их пропуска.

– А, студенты? Проходите. А это у вас что? – Он указал на длинный сверток, который они несли вдвоем.

– Это прибор, который измеряет скорость потоков воздуха, – ответил Франц.

Администратор что-то пробурчал и открыл турникет.

В самом центре пустой арены Франц распаковал сверток, и вдвоем они быстро собрали модель. К узкому решетчатому фюзеляжу сверху были прикреплены широкие крылья, сделанные из бумаги на проволочном каркасе, похожие на лопасти вентилятора, и высоко задранный хвост.

Франц поднял модель над головой и запустил ее вверх. Она плавно пролетела метров шесть и опустилась на ковер из опилок.

– Планирует вроде бы устойчиво, – проговорил Франц, – теперь попробуем на буксире.

Он вытащил из кармана моток бечезки и привязал один конец к носу модели. Когда молодые люди побежали, модель грациозно взмыла в воздух и полетела за ними метрах в трех над ареной.

– А теперь попробуем с ракетами, – сказал Франц. Он расправил крылья и хвост и вложил в проволочный кронштейн на крыле три пиротехнические ракеты.

Диаметр арены был сто двадцать метров, высота – семьдесят пять; они отнесли модель к самому дальнему краю, и Франц поджег фитиль. Модель медленно поднялась на полметра и заскользила вперед, покачивая крыльями и оставляя за собой ярко окрашенную струю дыма. Внезапно вспыхнуло яркое пламя. Модель круто взлетела к потолку, где на мгновенье зависла, затем стукнулась об осветительный плафон и рухнула вниз на опилки.

Подбежав к месту ее падения, Франц и Грегсон принялись затаптывать тлеющие искорки.

– Франц! Это невероятно! Эта штука летает! – кричал Грегсон.

Франц отпихнул ногой покоробленный фюзеляж.

– Кто в этом сомневался? – раздраженно буркнул он.– Но как сказал Сэнгер, что в этом проку?

– Какой еще прок тебе нужен? Она летает! Разве этого мало?

– Мало. Мне нужен большой аппарат, который смог бы поднять меня в воздух.

– Франц, остановись! Одумайся! Где ты будешь на нем летать?

– Почем я знаю? – огрызнулся Франц.– Но где-то же должно быть такое место?

С другого конца стадиона к ним с огнетушителями бежали администратор и два сторожа.

– Слушай, ты спрятал спички? – торопливо спросил Франц.– Если нас примут за поджигателей, нам не миновать суда Линча.

Три дня спустя Франц поднялся на лифте на сто пятьдесят уровней и зашел в окружную контору по продаже недвижимости.

– Большая «расчистка» есть в соседнем секторе, – сказал ему один из клерков.– Не знаю, подойдет ли она вам. Шестьдесят кварталов на двадцать уровней.