Безымянная тропа
Шрифт:
Мать Мишель нервно посмотрела в ряды фотографов и журналистов, а затем вниз на стол, на котором стояло с полдюжины микрофонов, установленных на радиостанциях, чтобы уловить ее слова. У нее в руках был клочок бумаги, и она смотрела на него, но так и не начинала читать. Отчим Мишель, грузный мужчина с бесстрастным лицом, положил на ее плечо руку в виде поддержки или же, вероятнее, чтобы подтолкнуть, и ей удалось начать. Голос женщины дрожал от эмоций.
– Мишель, если ты слушаешь это, - прочитала она, - что бы ни случилось, это неважно, мы с этим сможем разобраться, любимая. Просто возвращайся
А затем она начала плакать. Позже, Хелен Нортон будет смотреть телевизионный повтор этой самой пресс конференции и заметит, что, как и было указано, оператор выберет этот момент, чтобы начать медленно увеличивать план, дабы показать детальнее лицо бедной женщины. Фиона была не в состоянии сдержаться, так что ее муж помог ей встать на ноги и вывел жену из комнаты.
Когда убитая горем мать ушла, суперинтендант Трелоу поделился с журналистами голыми фактами, включая последние известные передвижения Мишель, перед тем как та исчезла, и описанием внешности девушки, вплоть до образка Святого Кристофера, который она носила на шее на серебряной цепочке. Затем посыпались первые вопросы. Вверх взмыло множество рук, и суперинтендант выбрал мужчину репортера в первом ряду.
– Вы полагаете, что Мишель Саммерс – девушка №5?
– Мы не можем быть уверенными в этом на данной стадии расследования, - ответил Трелоу, - но, определенно, есть схожие детали между предыдущим случаем и этим.
– Так, значит, вы так считаете?
– настаивал репортер.
– Это одна из версий расследования, которую мы в настоящий момент развиваем.
Трелоу быстро указал на другого журналиста, надеясь, на смену темы.
– Мишель последняя жертва Жнеца?
– спросил репортер с лондонским акцентом.
– Я полагаю, что только что ответил на этот вопрос. Это одна из версий следствия, но мы не можем категорически утверждать…
– Мишель Саммерс - несовершеннолетняя девушка, которую схватили в общественном месте, да так, что никто ничего не видел или слышал, и с тех пор ее не видели, - добавил репортер.
– Звучит идентично.
– Суперинтендант был предельно ясен, - вмешался старший инспектор Кейн.
– Мы придерживаемся объективного подхода и прорабатываем различные версии, как от нас и ожидается. Мы настоятельно призываем любых представителей общественности, обладающих относящейся к делу информацией, связаться с нами по номеру горячей линии.
Это только сделало Кейна мишенью для вопросов репортеров.
– Старший инспектор, как вы собираетесь поймать этого мужчину и предотвратить его следующий удар?
– другой голос прозвучал из задних рядов.
– Мы делаем абсолютно все, что в нашей власти… - начал Кейн, но его прервали.
Репортеры начали перекрикивать друг друга, соревнуясь за то, чтобы быть услышанными. Трелоу знал, что потерял контроль.
– На данный момент это все, леди и джентльмены, спасибо!
Он быстро собрал свои бумаги и встал.
– Вас уведомят, - ободрил он репортеров, которые не затихали, продолжая звать его, когда офицеры полиции покинули помещение.
***
Том
– Твоя крайняя справа, - объяснял Колин, вручая ему ключ.
– Ванная комната, напротив.
– Спасибо, Кол, - сказал Том.
– Ты уверен, что не хочешь больше денег за комнату? Мне неловко.
– Как много раз ты упоминал мой паб в местной газете?
– возразил домовладелец.
– Вечера караоке, благотворительные мероприятия, соревнования по бильярду, матчи по дартсу, луковые шоу и футбольные игры; ты писал обо всем этом на своей странице все эти годы. Я обязан тебе.
– Сгодилась бы и пинта пива.
– Я обычно не сдаю комнаты, - объяснял Колин.
– Они не пользуются здесь спросом. Она твоя так долго, как будет тебе нужна, - он пожал плечами.
– Та сумма, что ты платишь, покрывает мои расходы. Мне больше не нужно.
– Спасибо, бро.
Том зашел в комнату. Она была небольшой, но ему сгодится: тут была кровать, старый шкаф и раковина, установленная у стены. Переносной телевизор примостился на комоде рядом с маленьким чайником, двумя чашками, несколькими пакетиками кофе и чая. Мужчина положил свою сумку на кровать и прошел к окну, отвел занавеску в сторону, чтобы рассмотреть улицу внизу и поржавевшую вывеску паба, на которой красовалась худая серая собака и надпись «Грейхаунд».
– Пойдет.
Ему даже понравилась мысль остановиться над пабом.
***
Том спустился в бар, где Колин налил ему пинту местного знаменитого индийского светлого пива. Том с благодарностью принял ее. Кто-то оставил копию последнего «Вестника» на столе, и он подобрал ее и стал читать впервые, с тех пор как покинул редакцию газеты в Лондоне. Было странным читать ее копию, где не содержалось страницы с его именем на ней, и он понял, что, как и для бесчисленного количества других журналистов из тысяч других газет, его вклад был мимолетным и скоро будет забыт. Насколько он мог судить, «Вестник» прекрасно справляется и без него.
Он сделал большой глоток пива, прикончил пинту и заплатил за еще одну.
Еще две пинты пива оказались выпиты достаточно быстро, и Том стал позитивнее воспринимать себя и мир вокруг. Нет ничего такого как пиво, что дает временное поднятие духа, даже хоть он и не имел привычки пить так много и так рано. Бар начал заполняться людьми, пришедшими пообедать, журналистами, которые присутствовали на той самой утренней пресс-конференции и остались найти тихий уголок.
– Том, - позвал его голос откуда-то из-за его плеча, и он полуобернулся и увидел улыбающееся лицо Майка Ньютона.
– Я не знал, что ты вернулся.