Безымянное семейство (с иллюстрациями)
Шрифт:
Передохнув там несколько минут, она уже собиралась повернуть назад, как вдруг в глаза ей бросился свет, исходивший от подножья уступа.
Удивленная и обеспокоенная Бриджета направилась к краю утеса, возвышавшегося в этом месте над Ниагарой.
Внизу какой-то человек размахивал фонарем, свет которого легко было увидеть с берега Чиппевы. И в самом деле, почти тотчас из лагеря ему ответили таким же светом.
При
Услыхав крик, человек одним махом взлетел на скалу и, очутившись возле женщины, направил свет своего фонаря прямо ей в лицо.
— Бриджета Моргаз! — воскликнул он.
Опешив поначалу перед этим незнакомцем, которому было известно ее имя, Бриджета попятилась. Но голос, который лазутчик забыл изменить, выдал его.
— Рип!.. — пробормотала Бриджета. — Рип... здесь!
— Да, это я...
— Рип... что вы здесь делаете?..
— То же, что и вы Бриджета, — заговорил Рип тихо. — Разве не так? Зачем бы иначе жене Симона Моргаза оказаться в лагере повстанцев, если не затем, чтобы предавать...
— Негодяй! — вскричала Бриджета.
— А ну замолчите! — сказал Рип, грубо схватив ее за руку. — Тихо, а не то...
Он мог одним движением сбросить ее в Ниагару.
— Вы хотите убить меня? — усмехнулась в ответ Бриджета, отступив на несколько шагов. — Но не прежде, чем я позову на помощь и выдам вас!.. Ко мне!.. Ко мне, сюда! — закричала она.
Почти сразу раздался топот: на ее крик бросились часовые. Рип понял, что ему уже не успеть разделаться с Бриджетой до того, как они придут к ней на помощь.
— Берегитесь, Бриджета, — прошептал он ей. — Если вы скажете им, кто я, то я скажу — кто такая вы!
— Говорите что хотите! — ответила Бриджета, не остановившись даже перед такой угрозой. И закричала еще громче:
— Ко мне! Сюда!
Человек десять уже окружили их, со всех сторон сбегались остальные повстанцы.
— Этот человек, — сказала Бриджета, — полицейский агент Рип, шпион, состоящий на службе королевских войск...
— А эта женщина, — перебил ее Рип, — жена предателя Симона Моргаза!
Эффект от прозвучавшего ненавистного имени оказался поразительным. Имя Рипа перед ним поблекло. В поднявшемся ропоте преобладало «Бриджета Моргаз, Бриджета Моргаз». И мгновенно на женщину обрушились проклятия и угрозы. Этим воспользовался Рип: ни на миг не потеряв самообладания и увидев, что внимание толпы обращено не на него, он улизнул. Вероятно, ему в тот же вечер удалось переправиться через левый рукав Ниагары и укрыться в лагере Чиппева, так как никакие поиски его результата не дали.
Теперь известно, почему озлобленная толпа, со всех сторон обступившая Бриджету, гнала ее в сторону дома де Водреля.
И в тот самый момент, когда она уже чуть было не упала под ударами, появился Жан и одним своим криком «матушка!» раскрыл тайну
Жан Безымянный — сын Симона Моргаза!
Но прежде несколько слов о том, как беглец оказался на острове Нейви.
При звуке залпа, раздавшегося за крепостной стеной форта Фронтенак, Жан без чувств упал на руки Лионеля. Он все понял: Джоан только что был казнен вместо него. Его юному спутнику понадобилось немало усилий, чтобы привести его в себя. Потом, перейдя по льду реку Св. Лаврентия, они зашагали вдоль берега Онтарио и к рассвету были уже далеко от форта.
Отправиться на остров Нейви, снова объединить повстанцев против королевских войск, наконец, умереть, если они потерпят поражение в этой последней схватке, — таково было решение Жана. Проходя по территориям, примыкающим к озеру, где уже распространилась весть о его казни, он убедился: англо-канадцы считают, что с ним покончено. Что ж! Когда он снова появится во главе патриотов, это будет как удар грома для солдат Кольборна. Быть может, его, можно сказать, чудесное появление посеет панику в их рядах, а у Сынов Свободы вызовет небывалый подъем.
Но как ни спешили Жан и Лионель прибыть скорее на Ниагару, предстояло преодолеть большое расстояние кружным путем. Риск, которому они подвергались, был велик до самой границы с американской территорией, и им пришлось продвигаться только ночью. А потому они добрались до деревни Шлоссер, а затем и до лагеря на острове Нейви лишь вечером 16 декабря.
И вот теперь Жан стоял перед озверелой толпой, сомкнувшейся за его спиной.
Отвращение, внушаемое именем Симона Моргаза, было таково, что крики не стихли. Его узнали... Это в самом деле был Жан Безымянный, народный герой, которого считали погибшим от английских пуль! Но ненавистное имя вмиг развеяло легенду о нем, и к угрозам, адресованным Бриджете, добавились другие, направленные уже в адрес сына.
Жан остался невозмутим. Поддерживая одной рукой мать, он другою расталкивал разъяренных людей. Де Водрель, Фарран, Клерк и Лионель тщетно пытались сдержать их. Что касается Винсента Годжа, то, оказавшись лицом к лицу с сыном того, кто донес на его отца, перед человеком, который, как он узнал, любим Кларой де Водрель, он почувствовал, как в душе его закипают гнев и ненависть. Однако, подавив свои мстительные порывы, он думал лишь о том, как защитить девушку от враждебной толпы, взбешенной ее преданностью Бриджете Моргаз.
Конечно, проявление подобных чувств по отношению к этой несчастной женщине, на которую возложили ответственность за предательство Симона Моргаза, являлось вопиющей несправедливостью. Но чего еще можно было ожидать от толпы, которая, повинуясь лишь первому порыву, потеряла всякий разум? Однако то, что даже появление всем известного Жана Безымянного не отрезвило горячие головы, было непостижимо.
От столь чудовищного поведения толпы краска стыда сошла с лица Жана, и, побледнев от гнева, он во весь голос крикнул, перекрывая гул толпы: