Безымянный раб [Другая редакция]

Зыков Виталий Валерьевич

— Уж не темные ли Перворожденные почтили нашу свару своим присутствием? — первым нарушил задумчивое молчание Бернар. — Неужто они решили выйти из своего тысячелетнего добровольного затворничества? Дела-а…

Айрунг рассеянно кивнул, но потом, словно вспомнив что-то, решительно рубанул рукой:

— Так, отставить разговоры! У нас есть цель и приказ. Вот этим и займемся, до Нолда еще трое суток идти. А думают пускай те, кому по субординации положено. — Сказав это, капитан внимательно посмотрел в глаза своему помощнику и ровеснику Бернару. — А тебе я бы посоветовал заняться своими

непосредственными обязанностями и поговорить с матросами о сохранении в тайне всего увиденного.

Лицо помощника осталось непроницаемо, он только молча козырнул и покинул мостик. Айрунг поглядел ему в спину и усмехнулся: «А ты думал, я не догадаюсь, кто на моем корабле наблюдатель от Наказующих?! Зря, зря!»

Что касается слов о том, что думать должны те, кому это положено, — он почти не кривил душой. Сейчас для этого было еще не время и не место. Айрунг представил, как встретит эти новости Бримс. Послал корабль с научными целями, а получил кучу проблем. И пускай у него уши в трубочку заворачиваются от полного непонимания ситуации. Тут молодого капитана пронзила странная мысль. А может, Бримс был в курсе всего с самого начала?

Олег сидел на кровати в своей каюте, прямо напротив иллюминатора. Солнечные лучи ласкали его лицо.

— Странно… Солнце стало желтым, а я и не заметил! Настен, давно, не знаешь?

Лежавшая рядом на кровати сонная Настя повернулась к нему всем телом, бабочкой выползая из кокона одеял.

— Что?

— Спрашиваю, заметила ли ты, что солнце снова стало желтым? Как на Земле!

— Какие же вы, мужики, чудные, это произошло, как только удалились от того проклятого берега, а ты только заметил. — Она потянулась всем телом и взъерошила волосы Олега.

Тот наморщил лоб и смущенно хмыкнул. Столько времени торчал на палубе, а на такое не обратил внимания. Настя в это время, сладко зевнув, откинула одеяло и вскочила на ноги. Олег в который раз залюбовался ее ладной фигуркой. Пусть не девяносто — шестьдесят — девяносто, но все равно красивая и желанная. Стройная как тростинка, умная, энергичная, любящая пошутить, она не переставала восхищать его вот уже три года. Он протянул руку и шлепнул ее по мягкому месту.

— Дурак! — запрыгала на одной ноге одевающаяся подруга. — Я же сейчас упаду!

— Ну и падай! В кровать, — многозначительно заметил Олег и подвигал бровями. — Зачем встала?

— А затем! Капитан нас приглашает к себе пораньше.

— Да ты что? Он же запретил нам выходить из кают после нападения пиратов! И вообще, когда он мог сообщить тебе об этом, мы же все время вместе были?

Настя лукаво рассмеялась:

— А когда вы изволили почивать! Какой-то матрос постучал в дверь, я открыла, получила приглашение и снова легла, а вы, сэр лежебока, даже не проснулись.

— М-да! Ты что же, хочешь сказать, что мне надо вставать и одеваться?

— Угу. Минут через десять пробьет этот ужасный корабельный колокол, и мы должны быть на месте. — И тут же непоследовательно заметила, почти нараспев: — Как же замечательно, когда не укачивает. Ты просто не представляешь.

— Тут ты права. Меня не укачивало ни разу в жизни. — Последние слова прозвучали несколько

глуховато. Олег нагнулся, зашнуровывая кроссовки.

Наконец они собрались и направились в кают-компанию. В проходе встретили Олеську и Наташу, которых сопровождал неизменный Бернар. Судя по всему, он не на шутку увлекся этими девушками. Только было непонятно, какой именно.

«А может, обеими сразу?! — проскочила удивленная мысль. — Черт их знает, какие здесь порядки. Может, многоженство в ходу». Олег посмотрел на свою подругу, по ее озадаченному взгляду понял: думала она о том же самом.

В кают-компании их уже ожидал капитан Айрунг. Он стоял в своей любимой позе у открытого иллюминатора. Вошедшие расселись за столом. Помощник Бернар остался снаружи. Повисла настороженная тишина. Льер Айрунг словно забыл о присутствующих, думая о каких-то своих проблемах. Наконец он повернулся и бодро прошествовал во главу стола. В это время в каюту вошли два стюарда, которые начали споро накрывать на стол. Судя по богатству сервировки, сегодня праздновалось какое-то значительное событие. Выводы Олега подтвердил заговоривший капитан:

— Сегодня у нас замечательный день. Через шесть часов плавание завершится, мы прибудем в порт Семи Башен и все вместе предстанем перед Магистром Наказующих льером Бримсом.

По голосу капитана можно было догадаться: этот Бримс очень влиятельная фигура. Но сейчас Олега волновали более важные вещи. Легко, словно заправский житель этой планеты, он заговорил с капитаном на торне:

— Капитан, я конечно же понимаю, что нам необходимо встретиться с вашими правителями, но что с нами будет после? Как мне представляется, по вашим меркам мы никто: не дворяне, не имеем денег, связей и влияния. Мы совершенно бесправные существа. С нами можно делать все что заблагорассудится. Хоть в рабство продавать!

При последних словах льера Айрунга аж передернуло.

— На Нолде нет рабства! Даже крестьяне у нас являются арендаторами! А насчет вас запомните: Нолд никогда не предает и не бросает преданных ему людей! Никогда!

Но Олег, которого насторожило, что Айрунг сказал об отсутствии рабства на Нолде, но ничего не сказал про Торн, продолжал гнуть свою линию.

— Я вам, безусловно, доверяю, льер Айрунг. — Олег был уже знаком с некоторыми правилами здешнего этикета и старался по возможности не забывать про уважительное обращение к Истинному магу. Что это такое, он, правда, пока еще не выяснил. Все опрашиваемые им матросы в ответ только закатывали глаза и восхищенно цокали языком. — Но мы не можем быть вам полезны. У нас ничего нет, и в вашем мире мы чужие.

Губы мага тронула тонкая улыбка. Для его сдержанного и скрытного характера это было необычно. Судя по всему, слова Олега его немало позабавили.

— Говоря о своей бесполезности, вы сильно лукавите. Вы люди из другого мира, и этим все сказано. Вы сами и ваши знания представляют гигантский научный интерес, и сотрудничество с нашими исследователями подарит вам возможность обосноваться в этом мире.

— Мы не позволим ставить над собой никаких опытов! — Слова об исследованиях не понравились Олегу еще больше, чем слова о рабстве. — Мы люди, а не подопытные животные!