Безымянный. Том 3: Рога под нимбом
Шрифт:
А что еще делать? Дальше рефлексировать? Так хоть чем-то смогу заняться. Ладно, что у нас там.
Кузнец подошел к бедно одетым мужчинам. Они в руках держали грубо сколоченные носилки, на которых не переставала кашлять и трястись худая до невозможности девочка.
– Помогите, - шлепнулся на колени один из мужчин.
– Это наша сестра. У нас нет денег на дорогое лечение, а дешевое не помогает.
– Эту болезнь мне не одолеть, - качнул головой кузнец.
– Не все мне под силу, сами знаете.
Обоих мужчин словно пыльным мешком огрели. Они побледнели, в их глазах померк последний лучик надежды.
–
Люди меня увидели и услышали. Они испуганно отшатнулись. Только кузнец смотрел на меня ехидным прищуренным взглядом и молчал. Я шагнул к носилкам, но дорогу мне заступили бледные, как снег, мужчины.
– Нет, ну вы меня умиляете!
– не смог я не восхититься.
– Пришли за помощью, а когда всякие сущности отзываются на ваши просьбы и являются помочь - под ногами мешаетесь.
– Не мешайте богу Урташу, иначе он передумает, и ваша сестра точно умрет, - высказался отшельник, чем еще сильнее перепугал мужичков. Они вылупились на меня во все глаза, потом плюхнулись на колени и прижались лбами к земле.
– Умоляем тебя, великий бог, исцели нашу сестру!
– хором проговорили они, так и не подняв взгляд. Эх, азиаты. Такие они своеобразные.
Я склонился над носилками. Ага, да это же туберкулез. Так, сейчас посмотрим. Хм... А как мне вообще пользоваться исцелениями? Я же не ангел. Хотя, я же круче ангела. По идее...
Немного повозившись, мне все-таки удалось воспользоваться светом. Забавно, раньше мне никого таким образом исцелять не приходилось. Да вообще исцеления не для демонов, но куда теперь мне деваться? Девочка открыла глаза и медленно встала. На ее щеках стал появляться румянец.
– Ну а остальное - дело правильного питания, - сообщил я радостным братьям девочки.
– Буду неподалеку, зовите, если что.
Зевнув, я перешел на верхний слой духовного мира и создал себе воздушную кровать. Что-то я вымотался. Столько всего свалилось. Но тут я жестоко разочаровался. Кажется, мне больше недоступен сон! Я закрыл глаза, мое сознание вроде как стало отдыхать, но при этом я был здесь и все видел и слышал. Тьма, что со мной происходит? Отправиться к Смерти? Не хочется идти к ней спонтанно. Эта хитрая сущность легко может воспользоваться моим паническим состоянием и нагрузить еще какими-нибудь своими проблемами в оплату за помощь, которая и так должна быть платой сама по себе. Нет уж, надо хоть немного прийти в себя и успокоиться.
– Урташ, - тихий голос отшельника вывел меня из этого транса.
– Что опять?
– Можешь ли ты восстановить глаза?
Ну и что делать? Встал, подошел к слепому мужичку и восстановил ему глаза. Не знаю, какой у него раньше был цвет, теперь глаза у него фиолетовые. А что? Я все-таки наполовину демон и вся эта ерунда меня уже откровенно стала раздражать. Хотя тому оказалось вообще по барабану, какого у него они теперь цвета. Он радостно прыгал и смеялся просто от самого факта их наличия. А во мне вновь поднималась волна раздражения на все Мироздание в целом и себя в частности. Как же было хорошо, когда я существовал простым демоном под крылом Даота. А теперь что делать?
– Горы рыдают, - произнес старец, продемонстрировав мне камень в
– Я близок земле и чувствую, как она стонет, Урташ. Похоже, что умирает сама душа этого мира.
Я подскочил с места, словно меня кто-то ужалил.
– Что ты сейчас сказал, старик?
Отшельник послушно стал повторять, но я его уже не слушал. Мгновенно переместившись по связующему каналу, я на миг остолбенел. В окружении множества врачей и какой-то аппаратуры лежала бледная Катя. Ее кожа была синеватого оттенка, дыхание было частым и прерывистым, глаза были широко распахнуты, демонстрируя мутные белки с ромбовидными зрачками.
Отшвырнув ближайшего эскулапа, я подскочил к операционному столу, не дав еще одному врачу начать трахеотомию.
– Пошли вон!
– гневно рыкнул я изумленным от моего появления смертным, подбавляя в голос волну демонической энергии. Страх заставил всех присутствующих смертных отшатнуться, но из комнаты никто не вышел. Плевать.
– Катя, Катенька, слышишь меня? - мои слова дублировались по связи. Я старательно пытался пробиться к ее душе.
– Катя, солнышко, услышь меня, пожалуйста.
Тьма, я не могу ее потерять! Только не снова! Нет, я не перенесу, если она вновь погибнет по моей вине! А она сейчас умирает из-за меня. Мое энергетика через связь влияет на мир, а мир инстинктивно пытается сопротивляться. Это значит, что сопротивляется Катя, сама себя этим убивая!
– Нет, нет, не умирай, любовь моя, я не смогу этого вынести, - сейчас, держа на руках это хрупкое создание, я как никогда ясно понимал, что она действительно была моей первой и единственной настоящей любовью. Я никогда не был полноценным демоном. Я полюбил. Из моих глаз скатились две жемчужных сияющих слезы.
– Не умирай, Мария. Ты слышишь? Перестань сопротивляться моей силе! Прими ее, слышишь? Прими и передай миру. Он стар, он почти утратил свою энергетику, он жадно примет ее, слышишь? И тогда мое присутствие перестанет разрушать материю. Все будет хорошо, только прими мою силу!
Она не слышала. Ее легкие почти прекратили наполняться кислородом.
– Нет! Нет!
Я вырвался из материального мира, переместился по нескольким системам, нашел мертвую планету и остановился там. Быстро создав круг переноса, я оказался у входа в Храм Смерти. Не обращая внимания на изумленные взгляды служителей, ворвался в зал и упал перед троном.
– Ты обещала мне просьбу, - я задыхался от обрушившегося на меня отчаяния.
– Помоги мне, Азигайль. Сделай меня снова демоном или убей...
Непознаваемая повела себя странно. Она соскочила с трона и мощным рывком попыталась меня поднять, но у нее почему-то не получилось.
– Встань, прошу тебя, поднимись, Урташ! Не делай этого, не преклоняй колен передо мной! Не смей, Урташ!!!
– Я не могу оставаться таким! Уничтожь меня или вновь запечатай мой Свет!
Неожиданно вперед выступила еще одна фигура, на которую я изначально внимания не обратил. Она была похожа на сестру, как две капли воды, и в тоже время отличалась от нее, как небо и земля. Отодвинув Азигайль, она с размаху припечатала мне по щеке ладонью. Лицо вспыхнуло жгучей болью, я схватился рукой за место удара и осоловело уставился на Жизнь.