Безымянный
Шрифт:
Обшарив шкафчики, мы нашли 4 золотых монеты, всё остальное, что когда-то там хранилось, давно уже сгнило и обратилось в труху. Я вошёл в зал и заглянул в одну из ям. Округлые края, гладкая облицовка — это походило на маленький бассейн.
— Это местные купальни, — пояснил незаметно подошедший Ванорз. — Я видел подобные в столице. В городах такие тоже имеются, но обычно лишь с парой бассейнов.
Воды в этих резервуарах не было, что меня совсем не удивило: толстые светящиеся корни тянулись от этих ям к самому потолку, а дно их поросло густой травой. Спускаться в ямы ради поисков мне не хотелось, и эльфу, похоже, тоже, так
Эта часть подземелья была разведана, так что мы вернулись на площадку с развилкой и пошли по длинному коридору назад. Ванорз жаловался на скудный улов, и, уже подойдя к залу босса, мы стали решать, куда сперва вложить добытый треугольник. Эльф предлагал самую первую из найденных дверей, чтобы идти по порядку. Я согласился, мне тоже нравилась идея последовательной зачистки, к тому же путь туда проходил мимо странной комнаты, которую мой напарник назвал святилищем.
В огромной пещере со статуями мы пошли вдоль другой стены и вышли к подъёму гораздо быстрее, по пути наткнувшись на ещё одну скульптурную группу. Поднявшись на площадку с магическими светильниками, Ванорз предусмотрительно снял свой амулет Оума и спрятал его в рюкзак.
Мы зашли внутрь, но ничего не произошло. Я достал треугольник из рюкзака, и тут же будто какая-то сила вырвала его у меня из рук, и он полетел к центру комнаты. Деталь заняла место одного из изображённых треугольников, остальные кружащиеся вокруг фигуры постепенно померкли и пропали. Мельчайшие комочки тьмы стали собираться со всего зала, будто притягиваемые к треугольнику, и вскоре он был окружён своеобразной аурой мрака. В какой-то момент эта аура взорвалась, абсолютно беззвучно, и рассыпалась угольками мельчайшей пыли, которые теперь притягивались к нам, окутывая вихрем из частиц. Это было забавно, и я поднял руки, с весельем наблюдая, как вокруг них закручиваются чернильные точки.
Однако очень быстро все эти частицы вокруг меня рассеялись, и я посмотрел на Ванорза. Вихри вокруг него проносились гораздо более яростно, и, с опасением взглянув на его иконку в группе (над головой она у него почему-то не появлялась), я увидел, как заполняется его полоска жизни. Эти частицы лечат его! — молнией пронеслась в моей голове мысль, расставляя всё по местам. Теперь по крайней мере одна из функций этого зала становилась понятной.
Наконец рассеялись и окутывающие эльфа вихри, и резкий металлический грохот свалившегося на плиту треугольника заставил нас вздрогнуть.
— Вау! — воскликнул Ванорз. — Никогда ничего подобного не испытывал! Это было… необычно. И приятно, — добавил эльф с некоторой растерянностью. — Мне показалось, что я слышал голос у себя в голове.
— И что он говорил? — спокойно поинтересовался я.
— Да я не понял толком, — беспомощно взглянул на меня напарник. — Что-то вроде «не верь светлым богам, эльф» или «тьма не есть зло, саэлин»… У меня ещё пара версий имеется, вот только голова болит, когда я начинаю их вспоминать, хотя это и было только что.
— Пойдём отсюда, — предложил я, подбирая артефакт. Сияние в центре комнаты исчезло, фигуры больше не появились, и это погрузило зал во мрак. Ванорз кивнул, и мы продолжили путь.
Поднявшись к идентичным зелёным комнатам, мы сделали привал, чтобы перекусить. Дело близилось к ночи, и мы решили быстро посмотреть на следующий уровень и уходить, хотя эльф предлагал заночевать в безопасной
— Ты стрелял в реале? — спросил я, притащив ещё веток для стрел, которые, на мой взгляд, подходили по размеру, и присел рядом с ним на ящик.
— Ага, — отозвался эльф. — С детства. Мой отец умер от рака, когда мне было всего 12, но успел научить меня. Мама говорила, что в Мексике он состоял в федерации стрельбы… Потом я записался в клуб лучников у горы Мадонна, это такой пик в десятке километров от города. За полсотни баксов получаешь членство на полгода.
— А почему ты говорил, что начал играть, потому что хотел оцифроваться? — осторожно спросил я.
— Ты сам-то ничего не вспомнил? — спросил сразу помрачневший Ванорз, украдкой бросив на меня взгляд. Я отрицательно помотал головой и опустил глаза. — Потом расскажу, как выберемся из данжа, — заключил эльф. — Ну-ка, посмотрим, что ты там наломал…
Вскоре мы закончили все приготовления и двинулись дальше. Уже через несколько минут мы стояли у первой найденной нами каменной двери. Я достал треугольник и вложил его в нишу в центре плиты. Размеры совпали идеально, и треугольник, негромко щёлкнув, полностью погрузился в выемку. Прежде чем мы успели опомниться, плита заскрипела и с лёгким свистом ушла в пол, унеся вместе с собой наш треугольный артефакт.
— Упс, — усмехнулся Ванорз, — а треугольник-то одноразовый… Будем знать.
Мы вышли в большой зал неправильной формы. Своеобразной террасой на входе он напоминал зелёные комнаты, которые мы только что покинули. Напротив входа была ещё одна дверь, а в центре правой стены имелась ниша, тоже с дверью. Уходящий влево зал расширялся вдали в две стороны от некоего подобия алтаря или трибуны. Вдоль стен перед этим алтарём когда-то располагались ряды скульптур, теперь расколоченные до неузнаваемости. Между ними в центре зала была заметна мозаика, выложенная на полу с помощью разноцветных плит. Бросалось в глаза отсутствие казавшейся уже вездесущей растительности и достаточно хорошее, сравнительно с другими, состояние зала. Если бы не разрушенные статуи, несколько портившие общее впечатление, зал смотрелся бы даже величественно.
Врагов не было видно, и мы осторожно пошли по мозаичному полу вглубь зала. Я пытался понять, что за рисунок пытался передать неизвестный архитектор, но многие плитки были расколоты и в общем картина напоминала некий череп или голову, у которой не было рта.
Дойдя до алтаря, мы обнаружили за ним уходящую вниз по дуге лестницу. В углу левого углубления зала была деревянная дверь, а в нише справа, за лестницей, громоздилась куча какого-то тёмного тряпья. Холодок пробежал у меня по спине, потому что я вдруг ясно понял, что когда-то уже видел нечто подобное. Я обошёл алтарь и, приблизившись к куче, осторожно поворошил её посохом. К моему ужасу, это действительно оказались уже знакомые мне по другим руинам чёрные накидки. Навскидку здесь были не менее двух сотен таких балахонов, что невольно вызывало мрачные мысли о судьбе их владельцев. Заинтересовавшийся моими изысканиями Ванорз, похоже, тоже догадался о происхождении накидок и протяжно присвистнул