Безымянный
Шрифт:
Безымянный даже примерно не представлял, как нужно вести себя в подобных ситуациях – поведение Василисы и без того казалось ему странным и противоречивым, а теперь он и вовсе растерялся сверх всякой меры. Вода в самоваре уже достаточно разогрелась, но сама идея чаепития теперь казалась ему просто абсурдной. Притих даже Ваня, который прекратил ворчать и теперь притворялся то ли скорбящим, то ли просто спящим.
– Я… – Безымянный осёкся. – Я соболезную.
– Не стоит, – глухо ответила Василиса. – Я уже пережила это. Я справилась со своими эмоциями и приняла решение жить дальше. Жалею я лишь об одном: если бы однажды я не отдала свои силы, то… хотя,
Снова молчание. Безымянный понял, что сидеть дальше не имеет никакого смысла – он лишь выслушает очередную лекцию, а новой информации так и не получит. Он встал на ноги и неуверенно кивнул ведунье, которая не спускала с него глаз.
– Путь до Сына Бога долог, – проговорила Василиса. – Ты должен пройти его не спеша. Ты должен пообщаться с людьми, с жителями леса, вод и холмов; ты должен услышать их мнение и понять их; ты должен решить для себя, что тебе делать, когда ты станешь перед Сыном Бога, и до свершения твоей судьбы останется лишь шаг. Пойми одно: любая власть порочна, и никто не может гарантировать, что вслед за смертью этого тирана на смену ему не придёт другой, ещё более кровожадный.
– Ты сама говорила, что у меня нет выбора, – Безымянный не терял времени даром, и уже перекинул за плечо свой мешок, где ото сна очнулся живой язык и тут же захлюпал, будто ещё исступлённее, чем раньше.
– Сейчас нет, – как ни в чём не бывало, ответила Василиса, – но будет, когда твой путь закончится. По крайней мере, я так думаю, а, поверь мне, я редко ошибаюсь, – она помолчала, наблюдая, как Безымянный отходит к двери. – Ты должен его съесть.
– Кого? – он встал как вкопанный и подозрительно посмотрел на Василису: у неё точно были не все дома.
– Уж не Сына Бога, это точно, – она улыбнулась. – Немой Язык. Ты должен его съесть.
Безымянный распахнул глаза так, что невольно почувствовал, как они вылезают из орбит, развернулся и снова сел за стол.
– В смысле, съесть? Это какая-то шутка?
– Безымянный, – серьёзно проговорила Василиса, – ты должен научиться принимать помощь, когда её тебе дают. Давай я сделаю чай, чтобы тебе было чем запить.
Ведунья встала, прошла к исписанному красками шкапу, распахнула его дверцы и достала оттуда потёртую железную банку – как видимо, с чаем. Странное дело, но стоило Безымянному посмотреть на шкап, а его очень уж интересовало, что прятала в нём Василиса, как его взгляд будто замылился, а из уголков глаз буквально полились слёзы.
– Не думай даже, – спокойно сказала ведунья. – Содержимое этого шкафа не для непосвящённых. И уж тем более для твоего пустого разума.
Он лишь хмыкнул и посетовал про себя, что его спасителем стала женщина, которая обладает такими непонятными магическими силами. Уж лучше бы она была простым воином или крестьянкой. Василиса же тем временем «колдовала» над глиняным заварочным чайником, как видимо, соблюдая все правила заваривания настоящего чая. Через несколько минут перед Безымянным дымилась чашка с пряным и согревающим ароматом, а Василиса ставила на стол ещё одну тарелку с баранками и сушками. «И откуда она всё это берёт? – подумалось ему.
– Как я говорила, – как ни в чём не бывало
– Ты лазила в мой мешок?
– Конечно. А что мне оставалось делать? Ко мне в избу вламываются воины водного народа, тащат твоё обмякшее тело, называя тебя порождением Мёртвых Вод, и что-то несут про убийство Сына Бога. Ты должен понять мою осторожность.
Безымянный лишь хмыкнул и сделал большой и обжигающий глоток чая, который тут же согрел всё тело и влил силы в каждый его мускул – небось, и здесь без магии не обошлось. Затем он достал из мешка злополучную банку и поставил её на стол – язык продолжал подпрыгивать на месте, будто привлекая к себе внимание.
– Могу сказать одно, – прокомментировала Василиса, – тот, кто стёр тебе память, является очень влиятельной персоной. Такие артефакты в каждой деревне не валяются. Я бы и сама мечтала обладать таким. Так что либо ешь его, либо отдавай мне – как дар за твоё спасение.
Безымянный серьёзно посмотрел на неё, потянулся за банкой и взял её в свои большие и грубоватые руки. Крышка снялась легко, и ему в нос тут же ударил противный запах гниения и застоялого воздуха. Двумя пальцами он выловил дёргающийся язык, достал его на свет и внимательно оглядел: он был почти целиком покрыт крупными пупырышками, а вены проступали так отчётливо, что казалось, что они вот-вот лопнут и расплескают по столу тягучую полумёртвую кровь. Он бросил ещё один взгляд на Василису, шумно выдохнул и сунул чужеродный и чересчур подвижный орган речи себе в рот.
Ещё через несколько секунд он валялся на полу, держась за горло и пытаясь остановить кошмарную тошноту, которая накрыла его с ног до головы. Но это ещё было не самое страшное – по всему телу растекался нестерпимый жар, будто по каждой вене пробегали потоки раскалённой магмы; его же голова готова была взорваться от титанического напряжения. Слова, фразы, словосочетания, понятия, акценты, жаргоны, расхожие выражения, метафоры, синонимы, антонимы – они наводняли разум, бегали перед глазами, пронзали мозг остро наточенными кинжалами и не оставляли камня на камне от сознания. Он снова проваливался в небытие и ничего не мог с этим поделать…
Глава 3: Лесной морок
Пора уже было с этим завязывать – если каждый новый день он будет заканчивать в забытьи, то рано или поздно кто-нибудь с ним расправится, и он не только не выполнит свою задачу, но, что самое главное, не узнает правду о себе. Безымянный осмотрелся: он был уже не дома у Василисы, а лежал на кровати из мягкого лесного мха, в тени массивной и пышной ёлки, чьи внушительных размеров колючки чуть не доставали до его носа. Он встал и огляделся – позади виднелась блестящая полоска болота, а сам он каким-то образом оказался на опушке густого хвойного леса, из которого веяло свежей прохладой и ароматами свежевыросших грибов. В животе сразу заурчало, и Безымянный понял, что откладывать завтрак на потом будет не самой лучшей идеей. И стоило ему лишь об этом подумать, как рядом с ним приземлился кусочек оранжевого сыра – домашнего приготовления и достаточно ароматного, чтобы перебить все остальные запахи. Безымянный взглянул наверх и увидел, что на одной из верхних веток ёлки восседает сорока, смотрящая на него пусть и стеклянным, но каким-то слишком уж недовольным взглядом. Людям свойственно наделять животных неведомыми им эмоциями.