Безысходная Жизнь

Дахненко Александр

* * *

Что-то жизнь никак не клеится: То ль распалась на куски, То ли попросту надеется На участие тоски. В мутном вареве подробностей, Злое горе затаив, Одурев от безысходности, Повторяй беды мотив. Что затерт до безобразия, Что порою очень груб. Лишь бы выпала оказия: Слово вдруг слетело с губ, Ледяное вдохновение Посетило б парой строф… И не станет сожаления О судьбе из катастроф.

* * *

Разольется из наших бокалов вино, И

хрусталь зазвенит, разбиваясь о пол. Только жизнь остается, но мне равно, Даже призрака счастья я в ней не обрел. А услышал лишь сыгранный кем-то романс О печалях и муках уставшей души. Той, что впала в пространстве в трагический транс, Добралась до истоков предвечной тиши. Только горе глядит сквозь судьбы зеркала, Я читаю стихи или просто молчу… Мне никак не забыть измерения зла, Те, в которых живу я, но жить не хочу. И под утро я выгляну снова в окно. Там рассвет, как всегда, в нем сгорают мечты. Только боль, что вошла в моя сердце давно, Сохранит мою душу среди суеты.

* * *

Неблагородно и неблагодарно Ты проживаешь, бесцельно, бездарно. Что будешь делать с трухою внутри – Просто сожги или просто сгори. Нет никого, кто поймет твои страсти: Счастья не нужно, не нужно и власти. Темные сны и невнятная речь – Все это должен с собою ты сжечь. Самое странное рвется снаружи… Знанием о неизбежном контужен, Ты еще прячешь от зла и от лжи Жидкий огонь или пепел души. Все это марево – вечное чертит: То уводя, то все двигая к смерти. Трудно понять, не успев умереть, Где же и как же ты должен гореть.

* * *

Наступает зима. Никакого намека на снег. И повсюду все те же весенне-осенние лужи. Только в стынущем сердце времен замедляется бег, Оттого, вероятно, что здесь никому ты не нужен. И любимая женщина скажет холодное: «Нет». Ты с отъездом своим навсегда, поцелуешь ей руку. Помолись за нее, за ее нерастраченный свет. И продолжи идти через боль, через грусть, через муку. По дорогам глухим, по которым немногим идти… Потому что безликое зло верх берет год от года… Потому что отчаяньем скованы наши пути – Те, что в жизни зовут абсолютной и вечной свободой.

* * *

Сегодня ночью будет плохо – Исчезнет часть твоей души. Скажи, проклятая эпоха, Когда ты кончишься, скажи? Все, что попросишь неизбежно, Свершится, но не как просил… Все глупо, бесполезно-нежно. Признаться, больше нету сил Ходить по граням невозможным И запредельное искать. Выходит все неосторожным – И ты не можешь приласкать Ни жизнь, ни женщину, ведь ложью Утешить Богом не дано. И ты спешишь по бездорожью За Правдой терпкой, как вино.

* * *

Как по-разному души болят Ведь у каждой свой собственный яд В пузырьке ледяного прозренья, В одиночестве – горечь презренья И к себе, и к прохожим, к другим… Только щиплет глаза жизни дым… Проходя через эти пейзажи Ты не можешь отмыться от сажи, Той, что с траурной схожа каймой, Той, что метит и горем, и тьмой.

* * *

Это самые глухие уголки Жизни той, в которой чахнешь от тоски. Это смерти непрерывная игра, Та, что завтра превращает во вчера. Это все твоя пленительная тьма, Или злое горе-счастье от ума. И

душа, что уничтожится на раз. Парой слов запретных, парой едких фраз. Так живешь себе и тянешься на свет, Даже тени не отбрасывая, нет. И покажется, что все – один сумбур. Но ты знаешь – эта версия для дур. А вообще, кругом так много подлецов, До сих пор живых, но тоже мертвецов. Что уже не удивляешься, когда Видишь смену темных масок-лиц всегда. А судьбе лихой свой маленький должок, Ты отдашь спокойно, в свой черед, дружок. Без кривляний и стенаний: «Как же так?». Невидимкою скользнешь в свой звездный мрак. Чтобы если кто и видел – не узнал… Чтоб забыл и никогда не вспоминал. Потому что даже память часто – ложь. От которой и в финале не уйдешь.

* * *

Все равно мне ничего не светит. Все равно. Нигде и никогда. Самая любимая на свете Девушка забудет навсегда. Ну, а даже если не забудет, Не приедет. Рядом не ищу… Сплю, как прежде. Ничего будет. И не плачу. Только лишь грущу О своих надеждах, ожиданьях… В общем, о бессмыслице путей, Тех, что нас уводят в расставанья, В суматоху непроглядных дней. Все-таки опять припоминаю Голос твой, далекий и родной… И не знаю, видит Бог, не знаю – Отчего тебе не быть со мной…

* * *

Судьба дает нам передышку, Но не надолго, помни это, Читая новенькую книжку Стихов забытого поэта. Чужие образы и строки В тебя вонзаются до боли… Мы все на свете одиноки, Под властью строгой, жесткой воли. И пусть пока еще незримо, Летят твои мгновенья-крохи… Ты слышишь как неумолимо Cменяются в ночи эпохи.

* * *

Фантазеры вы мой друг, грезеры – Карнавальных зрелищ мишура… Все хотите выбиться в призеры, Только жизнь прошла уже вчера Мимо вас, и с блеском под фанфары Быстро удалилась в никуда. В темноте лишь фонари и фары Мира, для которого беда Как привычка, как закономерность, Что стучится в двери точно в срок, Как тоски и муки соразмерность В музыке заиндевевших строк. И в свой миг отчаянье предстанет Перед тем, кто любит миражи… Скоро, очень скоро выбор встанет: Между смертью тела и души.

* * *

Без театральных эффектов, цедя сквозь зубы Злые слова: «Мне эти дни не любы», Вновь прохожу всю эту жизнь – безысходно, Только дышу, воздухом лет трудно-свободно. Оксюморон – но попривык и споразанку Каждое утро я прихожу в мир наизнанку. Все выворачивать надобно здесь: душу и чувства… Мне все равно – к черту теперь это искусство. Я понимаю бездны-судьбы знаки-намеки – Тонкие легкие нервные и горькие строки. Так и идет кругами стихов моя рефлексия: Рядом стоят несколько слов: Смерть, Россия.

* * *

Жизнь замерла, слегка остановилась, За окнами все тот же снегопад. Мне тридцать пять. Мне слишком много снилось, И то сбылось, чему теперь не рад. Все остальное – призраки, надежды – Все кануло во тьму минувших лет. И я скольжу меж днями скуки, между Ненужных слов, которых гаснет свет. И остается память, молчалива, И душу болью давней странно жжет. Но я с судьбою свыкся несчастливой – Она одна ни разу не солжет.