Беззаконие и отвага
Шрифт:
— Оу… Фу… — выдал женским голосом парень с граблями.
Ага! Ошибся я — не парень. Просто очень худая и глазастая девушка. Мешковатая безрукавка из кожи, варежки для защиты рук и бесформенные штаны отлично скрывали половые признаки. Вот такая тропическая эротика — не, ну а что?
— Может, завтра продолжим? — поинтересовался я у своих спутников. — Темно уже…
— Давай ещё пару мест? — взмолился старший группы. — Вам-то там, в крепости, ещё нормально, а у нас внизу ни сна, ни аппетита!
— Ну… Вон тут ещё место, у кустов! —
— Там колючки! — заметил кто-то из рабочих.
— Я сейчас програблю вам дорожку! — пообещала девушка с граблями, улыбнувшись, и начала расчищать проход.
На остров уже опустились сумерки, обещавшие всем нам прохладную ночь. Жара последних дней сменилась пасмурной и ветреной погодой. Сегодня в обед налетели тучи, и сразу стало ощутимо зябко. Ещё не хватало очередного шторма для полного комплекта!
Тоскливый крик неуловимой птицы разнёсся над Мысом. Скотина летала тут уже второй день, и никто её пока не видел. Хорошо, хоть слышали все, и никто не обвинял меня в персональных глюках…
— Ай! Скотство! — девушка с граблями запрыгала на одной ноге. Заметив удивлённые взгляды, она пояснила. — Сама на колючку наступила… Странно, какой-то запах тут…
— Это, наверно, опять яйца, — заметил старший группы.
— Да нет, другой… — ответила девушка, опуская ногу. — Ладно, сейчас подойдёте и сами учуете.
— Эй! — вдруг крикнул ей один из уборщиков. — Слышь!.. Э!.. Кусты это!..
Он так и не успел оформить в слова своё предупреждение о странном движении растительности за спиной девушки с граблями. Та, продолжая улыбаться, повернулась к кустам, и в этот момент её ногу оплёл зелёный побег.
— Ой, что такое? — её большие глаза округлились ещё больше.
Побег конвульсивно дёрнулся, сбивая девушку с ног, и начал втягиваться назад в кусты. Вместе с ней.
— И-и-и-и-и-и! — девушка, наконец, поняла, что всё идет не по сценарию, и завизжала.
На этот своеобразный призыв о помощи кинулись все мужчины в округе. Я тоже кинулся, радуясь, что хоть трофейный золотой топорик прихватил. Оружие было так себе — хуже копья и булавы, но ведь это был топорик!
Девушка на секунду скрылась в кустах с головой, а потом, судорожно цепляясь за траву, вытянула себя назад. Визг сменился совершенно неженским рёвом ужаса, а перепуганные глаза, кажется, заняли уже пол-лица.
— ПО-МО-ГИ-ТЕ-Э-Э-Э!.. — ревела девушка, отчаянно цепляясь за землю.
Я влетел в кусты и, каюсь, на секундочку застыл. За кустами, на небольшой полянке росло очаровательнейшее растение. Толстый нежно-зелёный побег высотой в человеческий рост и под полметра в диаметре, полукружие корней у земли, огромные, как у одуванчиков, листья и семь нежно-розовых лепестков на бутоне… Система была неумолима:
Са’уыкнис’зсо Д’л’г’нисский
Ночная форма
И только
— Я не хочу в цветок! — заорала девушка, проезжая по земле мимо меня, и перевела на меня выпученные глаза. — Помогите!!!
Я, наконец, сумел сдвинуться, выхватил топор и двумя быстрыми движениями обрубил побеги. Цветок начал недовольно раскачиваться, а девушка, подвывая от пережитого ужаса, скинула с себя обрубки побегов и принялась подниматься на ноги. Через кусты продрался отряд уборщиков, и старший спросил, вытаращенными глазами глядя на растение:
— Что это, ять!?
— А! Подарок бандитам от Финика, — отмахнулся я. — Только получили его мы!
Цветок не стал слушать нашу светскую беседу и выстрелил во всех участников новой порцией побегов. Мужики заорали, пытаясь разорвать крепкие волокна — кого-то зацепило за ноги, кого-то ухватило за тело, а бедная девушка вообще захрипела, потому что побег накрутился ей на шею. Я снова рубанул топором, освобождаясь от крепкой хватки.
Но пока я спешно возвращал себе свободу, в ненасытное соцветие отправилась всё-таки девушка с большими глазами… Глаз её мы, правда, теперь не видели. Были заметны только стройные ноги, не поместившиеся в бутон. Ноги судорожно дёргались.
«Симпатичные ножки!» — подумал я и только потом понял, что вот вообще не о том думаю и не в той ситуации… Какого лешего? На помощь к девушке я не стал кидаться, там, судя по количеству крови, которая брызгала через щели — уже некому было помогать…
Ноги, кстати, всё-таки втянулись внутрь, пока я обрубал побеги, охватившие мужиков-уборщиков. А ещё через несколько секунд бутон снова раскрылся — уже пустой, стреляя новой порцией зелёных ростков.
— Бегите! — закричал я рабочим и через мгновение оказался на земле, плавно смещаясь к цветку. Обе мои ноги оказались в захвате гадской дологнисской росянки. Три взмаха — один побег не сдался с первого удара — и я снова оказался на свободе.
Кто-то последовал моему совету, но вот тот самый парень, который пытался предупредить девушку — к сожалению, не успел. Побег обвился вокруг его ног и мгновенно втянул почти всё тело в снова закрывающийся бутон. Осталась только голова, и она ещё некоторое время орала, пока цветок всасывал добычу. Орала от боли, между прочим, и всё ещё была жива, когда лепестки закрылись над ней… Этого зрелища уже не выдержали все, поголовно спасаясь бегством.
Я сумел вырваться, хотя и уходил последним, прикрывая поражение человека перед лицом природы. Напоследок пришлось обрубить ещё с десяток цепких зелёных стеблей. После чего я рванул, как заправский спринтер, и остановился только метрах в двадцати от проклятых кустов.