Беззащитные гиганты
Шрифт:
Хотя большая часть групп, борющихся за охрану живой природы, выступала за полный запрет импорта в США слоновой кости, видя в этом существенный удар по нелегальной торговле, президент ВВФ США Билл Рейли оспаривал это.
— Я считаю, что результат получится обратным, — сказал он. — Односторонний запрет, введенный США, подорвет усилия Африки по сохранению живой природы.
Иначе говоря, та же слепая преданность теории «разумного использования живой природы», тот же неистребимый аргумент ВВФ, что только возможность продажи кости убедит африканские страны сохранять слонов как ценный источник денежных поступлений. Теория, в подтверждение которой по большинству африканских стран не находилось никаких фактов. Как
— Вся штука в том, что сами африканцы не хотят запрета, — продолжал Рейли, — а коль скоро они ближе всего стоят к этой проблеме, нам следует считаться с их желаниями.
Аргумент, успевший навязнуть в зубах. Когда мы попали в Африку, я первым делом попытался выяснить, насколько соответствует истине заявление, что африканцы «не хотят запрета».
По завершении слушаний в конгрессе я встретился с Кларком Бейвином, возглавлявшим Отдел содействия рыбоохране и живой природе США. Я не терял надежды, что, если мне удастся посвятить его в свои открытия, сделанные в Дубае, я подтолкну Соединенные Штаты к введению запрета. Да и не только Штаты. Американская политика в отношении исчезающих видов оказывает влияние на страны всего мира. В частности Европейское содружество наций часто следовало курсом Америки в этих вопросах.
— В 1987 году следующие страны импортировали кость из Дубая, — читал я вслух, — Китайская Народная Республика — две тонны; Гонконг — шесть тонн; Сингапур — тридцать пять тонн; Тайвань — восемьдесят тонн; Соединенные Штаты Америки, — прежде чем назвать цифру, я сделал паузу, — две тонны.
Бейвин оторвал глаза от бумаги, куда заносил называемые мной цифры.
— Я вас правильно понял?
— Да, сэр, — подтвердил я. — В 1987 году США импортировали две тонны кости.
Мы оба знали, что, по американским законам, США не имеют права ввозить кость из Дубая, потому что Объединенные Арабские Эмираты не являются членами КИТЕС. Но если даже сверхбдительная американская таможня оказалась не в силах пресечь нелегальный ввоз кости, что тогда сказать об остальных странах?
Бейвин отложил свои записи и, задумавшись, посмотрел на меня.
— Все, что вы сказали, весьма интересно; но, к сожалению, данные на 1987 год могут устареть, когда в нынешнем году в США вступит в силу новый закон, ограничивающий импорт. Но хорошо было бы проследить за положением дел после августа — будет ли какая-нибудь страна ввозить нелегальную кость. Кость из этих стран не будет допущена к ввозу в Штаты. Кроме того, если какая-нибудь страна ведет торговлю с названными государствами, она также лишается права на ввоз кости в США. Что ж, мистер Торнтон, — воодушевляюще улыбнулся Бейвин, — если вы сможете засвидетельствовать, что и после августа Сингапур, Тайвань или кто-то еще по-прежнему ввозят браконьерски добытую кость из Дубая, мы могли бы принять меры к приостановке ввоза кости из этих стран.
Я кивнул в знак согласия, стараясь пока не думать, откуда взять деньги на эти расследования.
— Я уверен, мы сможем это провернуть. — Хотя, признаться, был уверен больше на словах, чем на деле. — Кость найдет обходные пути и после августа. Весьма сомнительно, чтобы введения Соединенными Штатами нового закона оказалось достаточно, чтобы повесить замок на дверях дубайских фабрик.
Бейвин встал, и лицо его озарила улыбка.
— Это самая подробная информация, которую мы когда-либо получали о торговле костью в Дубае. Она надежнее, чем та, что мы получаем из любых других источников. — Он тепло пожал мне руку. — Славно поработали.
Когда я паковал чемоданы перед отлетом в Лондон, Дейв уже приземлялся в Гонконге, куда он отправился, чтобы приступить к следующей стадии нашего расследования. Я представлял, какую он скорчит рожу, когда узнает, что нам опять тащиться в Дубай…
Глава
Я прилетел в аэропорт Кай-Так в один из тех знойных влажных дней, которыми так славится Гонконг. Через какую-нибудь пару минут после того, как я вышел за пределы здания аэровокзала с кондиционированным воздухом, моя рубашка неприятно прилипла к телу.
Гонконг вполне тянул на вторую стадию в нашем расследовании. Отчет Чармиэн Гуч показывал, что в течение долгого времени британская территория была сердцем мировой торговли костью. В продолжение десятилетий фабрики Гонконга перемалывали бивни африканских слонов на сувениры туристам, так что не вызывало удивления, что большинство виденных нами в Дубае авианакладных на слоновую кость выявляло связи с адресатами в Гонконге. Мы также были уверены, что дубайские фабрики — лишь окраина империи Пуна, а основная-то ее часть базировалась здесь. Проделывая черновую работу дома в Лондоне, мы открыли, что с именем Пуна были связаны магазин и компания под названием «Тат Хинг Айвори». Я пока не располагал сведениями о его местонахождении, и вычислить его было одной из моих приоритетных задач.
Гонконг оказался для нас счастливым случаем. Так как эта территория подведомственна Великобритании, британский ВВФ предоставил ЕИА грант на проведение расследования, действительно ли Гонконг вовлечен в нелегальную торговлю костью. Полученных денег хватало на пребывание в Гонконге в течение двух недель.
Я полетел в Гонконг прямым рейсом из Окленда, где участвовал в конференции Международной комиссии по китоловству. Остальные члены команды ЕИА должны были прибыть днем позже из Лондона. Клайв снова был нашим кинооператором. Эллан участвовал в слушаниях в конгрессе США, а по возвращении в Англию его снова ждала работа в «Гринпис». Так что на сей раз в роли нашего оператора звукозаписи, равно как и помощника в наших расследованиях, выступила Чармиэн Гуч — с тех пор, как она составила отчет об операциях с костью, расследование «дела о слонах» затянуло ее с головой.
Снять номер в гостинице в самом Гонконге стоит очень дорого, и я остановился в отеле ИМКА в Коулуне, — городе, растянувшемся на материке напротив острова Гонконг. Полет утомил меня, но в такой жаре невозможно было уснуть, и около десяти вечера я решил прошвырнуться по городу.
Даже в столь позднее время улицы кишели народом; то вдали, то вблизи вспыхивали неоновые огни. Отель ИМКА стоит на углу Нэтэн-роуд, Мекки туристов: здесь и ночью магазины ведут бойкую торговлю. Чего тут только нет: видео, стерео, фотоаппараты, украшения и даже, как я вскоре выяснил, слоновая кость.
Пройдя всего несколько ярдов от ИМКА, я очутился перед витриной магазина, полной резных изделий из слоновой кости. Здесь были вырезанные на цельном бивне цепочки слонов, держащих друг друга за хвосты; причудливые фигурки толстяков, похожих на борцов сумо; шахматные наборы и наборы для игры в ма-джон. Цены обозначены в гонконгских долларах: от сотни за небольшое украшение до примерно десяти тысяч за фигуру из цельного бивня, сработанную якобы вручную. Более дешевые браслеты и ожерелья из кости продавались по цене от 10 до 200 гонконгских долларов. Я двинулся далее. Пройдя несколько шагов, я наткнулся еще на один магазин, торгующий слоновой костью. Повернул за угол — еще один.