Безжалостная Империя

Кент Рина

– Она бы мне не позволила. Ты её знаешь; она скорее умрёт, чем проявит какую-либо слабость. Во время вашего развода она громко и властно говорила перед камерами, но плакала, когда думала, что там никого нет. Она боролась с тобой каждый раз, когда видела тебя, но она всегда работала над улучшением твоих планов на будущее партии, когда была одна. Дело не в том, что ей всё равно, папа, а в том, что она не любит это показывать.

И я думаю, что унаследовала эту черту, даже не осознавая этого.

– Эта её отвратительная привычка. – Он вздыхает,

поглаживая меня по спине. – С ней все будет в порядке. Она слишком сильно любит тебя и никогда бы тебя не бросила.

– Но вчера она была так зла. – Я шмыгаю носом. – Что, если она…что, если...

Папа озабоченно хмурит брови.

– Она не будет. – Даже когда он произносит эти слова, он, кажется, не верит им. – Она останется, принцесса. Если не для кого-то, то для тебя.

– Что ты имеешь в виду?

– Знаешь, Синтия всегда была из тех, кто не хотел детей, потому что думала, что они будут мешать её амбициям и планам. Я обманом втянул её в это, вроде как, и в тот момент, когда она узнала, что беременна тобой, она сказала, что любит тебя, даже не видя тебя. Когда мы впервые встретились с тобой, она плакала и благодарила меня за то, что я передумал. – Он улыбается с ностальгией и качает головой. – Потом она сказала, что убьёт меня, если я кому-нибудь скажу, что она плакала. Дело в том, принцесса, что ты придала её жизни и моей более глубокий смысл. Ради этого мы бы никогда не бросили тебя, даже если бы оставили друг друга.

Мои руки обвиваются вокруг его талии, и я борюсь со своими слезами.

– Я люблю тебя, папа.

Люди говорят, что вы не можете сами выбирать себе родителей, и многие жалеют, что у них никогда не было своих родителей. Только не я. Я ненавидела ссоры, развод и всё, что с этим связано, но я бы ни за что на свете не изменила своим родителям. К чёрту недостатки и драки.

Мой телефон вибрирует, и я вытаскиваю его быстрее, чем когда-либо в своей жизни. Это не мама. Это Люсьен.

Я звонила ему раньше, но получила только его голосовую почту.

– Привет, Люсьен.

– Привет, Сильвер.

У него очаровательный французский акцент, который я могу слушать целыми днями.

– Мама с тобой?

Моё сердце громко бьётся, пока я жду его ответа.

– Да, со мной.

О, слава Богу.

– Могу я поговорить с ней?

– Боюсь, что нет. Она спит.

Ох.

– Можно мне прийти?

После того как мама нас познакомила, мы обычно обедали либо у него, либо у неё дома. Он очень замкнутый человек и не любит есть в ресторанах. С тех пор как я встретила его, я всегда думала, что он будет тем, кто выведет маму из состояния паники.

Ей нравится его общество, и она не спешит расставаться с ним. На самом деле я никогда не чувствовала между ними ничего, кроме дружбы, и думала, что этого достаточно для душевного состояния мамы.

– Да, конечно. – Говорит Люсьен. – Но мы не в Лондоне.

– Не в Лондоне?

– Да, мы немного отдохнём в моем особняке в Ницце.

–

Вы во Франции?

– Именно.

О, мам. Не могла бы она сообщить мне об этой маленькой детали? Хотя она, вероятно, перезвонит мне, когда проснётся.

Или, может быть, она этого не сделает.

Мне нужно увидеть её и убедиться, что с ней все в порядке.

– Ты можешь прислать мне адрес?

– Я сделаю лучше, чем это. – В его голосе слышна улыбка. – Я пришлю водителя и свой личный самолёт.

– Большое спасибо, Люсьен.

– В любое время. Как насчёт того, чтобы провести выходные с нами, а?

– Хорошо.

Повесив трубку, я облегчённо вздыхаю и понимаю, что папочка стоял там все это время. Судя по напряжённым чертам его лица, он, кажется, слышал весь разговор.

– Видишь? Она была со своим любовником, пока ты беспокоилась о ней. Синтия всегда будет Синтией. Она только использует твою вину против тебя.

– Папа, как ты можешь так говорить?

– Ты хочешь сказать, что она этого не делает?

– Ну, иногда, но она действительно страдает молча.

– Ясно. Во Франции. Во время романтического отдыха. – Он коротко качает головой. – Тебе не обязательно ехать.

– Я хочу. Мне нужно убедиться, что с ней все в порядке.

Он целует меня в висок.

– Позвони мне, когда доберёшься туда.

После того, как папа возвращается в свой кабинет, я быстро собираю сумку. Водитель Люсьена подъезжает к нашему дому полчаса спустя.

Как раз в тот момент, когда я собираюсь забраться внутрь, джип Коула медленно останавливается перед особняком. Моё сердце трепещет, и мне приходится напоминать себе дышать, когда он подходит ко мне, одетый в черные джинсы, низко сидящие на бёдрах, и серую футболку, которая натягивается на его плечи.

Я планировала написать ему, как только окажусь в машине, но, думаю, так будет лучше.

– Куда ты направляешься?

Он критическим взглядом наблюдает за «Мерседесом» и водителем.

– Повидаться с мамой во Франции.

Он приподнимает бровь.

– Теперь ты убегаешь во Францию? Ты думаешь, я не могу понять?

– Она поехала с Люсьеном, и я хочу убедиться, что с ней все в порядке.

И не злись на меня.

Он наблюдает за мной в течение нескольких нервирующих секунд. То, как он наблюдает с этим пустым выражением на лице, заставляет меня чувствовать, что он копается во мне и все понял.

Как будто он может видеть ребёнка и теперь будет спорить со мной об этом.

– Я поеду с тобой, – наконец говорит он.

– Ты поедешь со мной?

– Если ты не собираешься убегать, ты ведь не будешь возражать, верно?

– Но...

Он протискивается мимо меня к машине и садится на заднее сиденье.

– Ты садишься?

Я присоединяюсь к нему, закрывая дверь.

– Разве ты не должен сказать Хелен?

– Она пишет и не выйдет до завтра. Тогда я ей позвоню.

– Разве у тебя сегодня вечером нет игры?