Безжалостность твоей любви
Шрифт:
Ну что же, это было взаимно.
– Что ты хотел? – холодно обратился к своему другу Стайлс, продолжая жечь меня пронзительностью своих зелёных глаз.
Зейн, сложив свои губы в довольный усмешке, лишь с нескрываемым ехидством вновь взглянул в мою сторону, а после этого уже полностью перевёл своё внимание на Гарри.
– Мы хотим заказать кальян, – более спокойно стал говорить Зейн, внимательно присматриваюсь к выражению лица своего хмурого собеседника. – Какой вкус тебе взять?
Стараясь не издавать ни звука, я лишь молча сглотнула.
Стайлс
– Вишнёвый, – прозвучал бесстрастный тон и Зейн, удовлетворившись ответом, отступил назад, вновь оставив меня с братом наедине.
Это кинуло в холод. Безотказный. Выворачивающий. Пронзающий до дна души, до дна боли.
– Думаю, – он сделал шаг и броско схватил меня за поверхность ладони. – Нам нужно поговорить.
И даже не обратив внимание на мою бесполезную попытку к сопротивлению, его руки уверенно понесли меня в сторону женского туалета. Сначала с сильной жёсткостью, затем с беспощадностью.
Мне становились страшно.
– Ну, – прикрыв дверь, поспешил подать голос Стайлс. Тёмные глаза за секунду прожгли во мне глубокую дыру и я нерешительно отвернулась к зеркалу. – Как объяснишь своё присутствие, Стефани?
Я попыталась зажмурить глаза. На самом деле, сейчас все чувства витали только вокруг одного, только вокруг единой попытки взять себя в руки. Ведь в действительности мне просто было очень больно и я просто пыталась успокоить себя на предельно-нужном ощущении. Ощущении уверенности.
Почему он так говорил со мной? Почему его тон был похож на тон с вещью, об которую вытирают ноги?
В эти секунды своей жизни я всего лишь была готова возненавидеть его сильнее всего на свете.
– Ты ничего не сказал мне, Гарри. А я... не могла сидеть дома и молча тебя ждать.
Странно, но слова оказались правдой. Той самой правдой, от которой по всему телу прошлись мурашки, от которой внутри что-то вздрогнуло и я, не сдержавшись, прижалась руками к умывальнику.
Он молчал. Первые пару секунд ожидания его слов вызвали напряжение, а после такого привыкания глухой тишины, я лишь старалась заставлять себя дышать. Смотреть на поверхность белоснежной раковины и дышать. Делать вздохи. Хоть как-то.
– Почему вдруг тебя так стало интересовать, где я и что я делаю, Стефани? – он подошёл ко мне ближе и от этого мне пришлось более сильно вникнуть в омут своего проявленного напряжения. – Тебе так скучно сидится дома?
Эти слова оказались последней каплей. Последней гранью, переступать за которую было подобно самому непростительному греху.
Резкое сжатие рук и я мгновенным рывком обернулась в сторону стоящего передо мной человека. Одарила парня глубиной своего наполненного болью взгляда и грустно ухмыльнулась при осмотре этого чертовски красиво-омерзительного лица.
– Ты так уверен в том, что я могу всё забыть да, Гарри? Ты так уверен, что это для меня ничего не значит? – постепенно голос стал принимать более грубую форму и более резкое состояние, от которого внутри проявляется огонь этих
Напряжение повисло в воздухе и я сквозь боль, проявленную в груди, мгновенно попыталась покинуть это помещение. Выйти из этой давящей на внутренности атмосферы и просто исчезнуть от этого неприятного видения слишком дорогого для меня человека.
Но его руки остановили меня. Сжали поверхность запястий достаточно резко и сильно, чтобы мне пришлось остановиться и обратно развернуться в сторону темноволосого парня. Уткнуться лицом в его мускулистую грудь и оказаться в таком настойчивом плену его умелых рук. Оказаться слишком близко к его телу.
В первые секунды эта близость обескуражила, заставила выветрить из памяти все плохие чувства и эмоции и окунуться в безмерное море счастья и приятного ощущения, заполнившего внутреннее пространство до самых краёв.
Но выйти из этого состояния удалось довольно скоро. Ведь ярость отвращения и боли не отпустила. Доля презрения и ненависти пронзила достаточно сильно, чтобы во мне нашлась смелость выхватить свои руки и резко отступить назад, прожигая своего брата взглядом, наполненным ненависти и пренебрежительного холода.
– И знаешь, что теперь будет, Стайлс? – отступая назад, поинтересовалась я, решительно смотря на его удивлённое лицо. – Знаешь? Теперь ты узнаешь, какой я могу быть, когда об меня вытирают ноги, Гарри! Теперь ты познаешь всю коварность моей сути при таком обращении, как с ненужной тряпкой! Теперь ты во всей красе можешь насладиться этим зрелищем, ясно?!
Злость охватило всё тело. Всю меня. Казалось, что я действительно нахожусь под властью этого контроля, избежать которого было слишком невозможно.
И я не могла остановиться. Я не хотела останавливаться. Я не видела в этом смысла.
Гарри попытался остановить меня и во второй раз, но его руки так и не дотянулись до поверхности моего тела, ибо я была слишком решительна в своём уходе. Слишком требовательна. Безотказна.
Моментально покинув женский туалет и поспешив в прямом направлении, я шла твёрдо и непоколебимо, навсегда решив добиться сегодня всего, чего я так отчаянно захотела. Добиться его сожаления.
Его боли. Его злости на самого себя.
Что он так со мной поступил. Что он так обошёлся с тем, что, конечно же, ему стоило бы ценить выше всего в этом мире.
Теперь ты познаешь всю ярость моего гнева, Стайлс. Теперь ты будешь сожжен им дотла.
====== Глава 32 ======
Если бы кто-нибудь заверил меня в том, что я буду способна прибегнуть к подобному занятию, которое и было под моим руководством на данный момент, то я бы с уверенностью рассмеялась на слова этого человека без доли сомнения в его ошибочности. Но сейчас до этого сомнения никакого дела не было...