Безжалостность твоей любви
Шрифт:
Я медленно присела, не в силах сделать что-либо или хотя бы просто произнести свои извинения.
– Прошу прощения, – прозвучал холодный голос Одри, когда она поспешно встала из-за стола. – У меня больше нет аппетита.
И уже в последующую секунду она резко двинулась в сторону выхода из столовой, а я просто продолжила сидеть с открытым ртом, так и не находя в себе силы на любое движение или же слово. Сил не было, а шок, охвативший меня пару секунд назад, всё никак не мог пройти.
– Я догоню её, – вдруг заявил Лиам, так же как и Одри
Я нервно сглотнула, едва заметно кивнув головой, чем соглашаясь с решением Пейна догнать обиженную брюнетку.
Моё тело продолжало сильно дрожать, и я не могла заставить себя избавиться от этой дрожи. Я и сама… Я сама, чёрт побери, не понимала, почему произнесла все эти слова. Я не знала, почему посмела так оскорбить свою лучшую подругу, которая совсем этого не заслуживала. И даже не смотря на то, что она так же обидела меня своими словами, я совершенно не имела никакого права так говорить о ней. Потому что сказанные ею слова были правдой, а вот мои были совершенно далеки от правдивости. Я просто обидела свою подругу. Обидела, вот и всё.
Я с резким вдохом обернулась в сторону и моментально наткнулась на рассерженный вид Кейтлин, губы которой были сложены в тонкую полоску, а глаза… Её глаза были полны осуждения. Осуждения, которое кольнуло прямо в сердце, которое смогло причинить мне невыносимую боль.
– Ты плохая подруга, Стеф, – с ядом в голосе произнесла белокурая девушка. – Зачем ты так? Неужели ты не понимаешь, сколько боли причинила ей этими словами? Она и так… И так бедная мучается.
Я не желала больше этого слышать. Я даже не могла это выдержать, в конце концов!!! Везде упрёки, везде презрение, везде это жгучее поверхностное отношение!
Это уже просто слишком.
– Мне плевать, – с раздражительностью произнесла я, вставая из-за стола. – Вы тоже не такие уж и отличные подруги, Кейт. Вместо поддержки только осуждаете.
Я отвернулась и поспешила уйти, а Кейтлин ничего не сказала, и от этого молчания мне было только больнее. Хотелось почувствовать поддержку, понимание, да хоть что угодно! Но я ничего не получила. Ничего, даже от Кейтлин, которое вроде бы всегда старалась поддержать меня в трудную минуту.
Я обошла пару столиков и дошла до коридора, а затем зашла в женский туалет, в котором, к моему счастью, кроме меня больше никого не было.
Я залезла на подоконник и, прислонившись лицом к холодному стеклу, позволила себя погрузиться в тот разъярённый омут своих мыслей, которые так беспощадно разрывали меня на куски.
Мне опять больно. Опять невыносимо противно. От самой себя. От своего существования. От всего, что меня окружает в этой жизни. От всего…
Склонив голову набок, я заплакала. Солёная жидкость медленно потекла по щекам, и я не стала её сдерживать.
Больше не буду. Больше никогда не буду плакать.
Это в последний раз.
Точно-точно в последний.
От третьего лица
Одри бежала, сама не зная куда. Ноги сами несли её в ту сторону, и она
Чувства внутри неё зашкаливали с такой невыносимой силой, что она просто хотела уединиться и позволить себе выплеснуть это всё наружу. Может, тогда ей станет легче… Может, тогда эта жуткая боль прекратиться.
Одри резко забежала за угол и, прижавшись всем телом к стенке, медленно съехала по ней вниз и присела на тёмный пол, отдававший таким жгучим холодом. Прижав свои колени к груди, девушка издала пронзительный всхлип и позволила себе, наконец, заплакать. Эмоций было так много, что она уже не осознавала, что сейчас происходило. Одри просто хотелось успокоиться. Хотелось побыть наедине с собой.
Почему Стефани так накинулась на неё? Произнесла эти такие неприятные слова? Это же так больно. Так противно слышать.
Девушка крепко сжала тонкие пальцы своих рук в кулак и позволила себе хотя бы немного снять это ужасное напряжение, сводившее девушку с ума.
Одри и так прекрасно была осведомлена про то, что она не была истинной красавицей, и что ей редко приходилось нравиться кому-либо. Конечно, она не такая красивая голубоглазая шатенка, как Стефани. Она не она! И никогда ей не будет.
А значит её и не полюбит никто… Никто… Даже Лиам.
Одри опять всхлипнула и крепко сжала пальцы своих рук. Она так мучилась со всем этим, ведь видеть, как её лучшая подруга и парень, которому принадлежало её сердце, целуются у неё прямо на глазах, было невыносимо. Она просто сходила с ума. И каждый день… Каждый грёбанный день она уничтожалась.
Сделав глубокий вздох, Одри опустила голову на колени и едва ощутимым движением вытерла все свои слёзы рукавом своей тёмной рубашки.
Ей просто так хотелось успокоения.
– Одри! – вдруг кто-то окликнул её по имени, и девушка резко вздрогнула, не ожидая услышать такой громкий крик.
Но не успела она толком обернуться, как её глаза резко наткнулись на встревоженного Лиама, который, по-видимому, искал её.
Не Стефани.
А её.
Эта мысль так приятно согревала девушке сердце, что она невольно улыбнулась.
– Боже мой, Одри!!! – Лиам резко подбежал к ней, с испугом наблюдая за её слезами, которая она так отчаянно и так бесполезно пыталась остановить. – Что случилось? Почему ты плачешь? Ну же, милая… Всё хорошо. Успокойся.
Он так нежно прижал её к себе, что брюнетка нежно прикрыла глаза и очень крепко вцепилась в его мягкую рубашку, надеясь, что ей больше никогда не придётся его отпускать. Больше никогда…
От него очень приятно пахло. У него были такие крепкие руки, которые так трепетно гладили её спину, и так приятно успокаивали. И он был таким красивым и таким замечательным человеком. Она действительно его любила.
– Как ты? – вдруг послышался его нежный шёпот над ухом.
Девушка едва вздрогнула и, отодвинувшись от его тела, стала набираться смелости взглянуть в его безупречные карие глаза.