Безжалостные короли

Ли Лора

Он издал глубокий смешок.

— Я знаю, что ты была разочарована из-за того, что тебе постоянно приходилось связываться с ней через Джерома, поэтому я устранил посредника. У Белль теперь есть новый iPad, так что вы можете общаться по FaceTime так часто, как захотите. Он подключен к сотовой сети, а счет выписан на мое имя, так что нет никакого риска, что его отключат за неуплату. Не беспокойся об ее отце — о нем тоже позаботились. Он не будет вмешиваться.

— Но… как? Почему?

— Эйнсли и Рид заехали к твоей сестре домой и объяснили, почему ты пропустила нашу последнюю встречу в прошлое воскресенье… объяснение,

во всяком случае, подходящее для семилетнего ребенка. Белль знает, что ты была ранена и находишься в больнице, но что с тобой все будет в порядке. Она ждет твоего звонка, когда ты будешь в состоянии это сделать.

Черт бы его побрал. Он знает, что моя младшая сестра, Белль, — моя самая большая слабость. Ее отец, Джером, редко берет трубку, когда я звоню, и половину времени он оправдывается тем, что Белль не может говорить. Я не знаю точно, почему он постоянно держит меня подальше от нее, но подозреваю, что это может быть связано с контролем. Он хочет напомнить мне, у кого есть опека над ней, и кто на самом деле главный.

Заверения Кингстона, что Джером не будет вмешиваться, говорят мне о том, что он платит ему за то, чтобы он разрешил это, так же как он платит ему за наши еженедельные визиты. Я ненавижу, что Кингстон сделал это, потому что он снова использует Белль, чтобы сблизиться со мной, но я не могу сказать, что это не делает меня счастливой, имея такой легкий способ поговорить с ней.

Моя мама пристыдила бы меня за то, что я не приняла подарок, поэтому я смирилась и сказала: — Спасибо. Это было очень предусмотрительно.

Клянусь, я слышу, как он улыбается.

— Тебе было очень трудно произнести это, не так ли?

— Нет, — ворчу я.

Так и было на самом деле.

Еще один смешок.

— Ты чувствуешь себя лучше? Могу я тебе что-нибудь принести?

Я прикусила губу, тщательно продумывая свой ответ. Я не хочу, чтобы Кингстон подумал, что я открываю линии общения между нами, потому что я не готова к этому.

— Нет. Медсестры заботятся обо мне. Лучшее, что ты можешь сейчас сделать, это дать мне время.

Иииии неловкое молчание.

— Я не имею к этому никакого отношения, Жас. Ты должна это знать.

Я качаю головой.

— Я сейчас ничего не знаю.

Он рычит себе под нос.

— Когда я найду того ублюдка, который сделал это с тобой, он заплатит. Я, блядь, гарантирую это.

— Я уже говорила тебе однажды, мне не нужен рыцарь в сияющих доспехах, Кингстон. Я могу сама о себе позаботиться.

— Очень жаль. Я не хочу быть рыцарем, Жас, но я намерен сделать все необходимое, чтобы поймать этого парня.

Я заметила, что он не упоминает, что на меня напали двое мужчин. Впрочем, все это может быть притворством. Кингстон — самый наблюдательный человек, которого я когда-либо встречала, он обращает внимание на детали, так что он знал бы, что не стоит совершать такую ошибку, если бы он действительно знал. Боже, пытаться распознать уловки — это утомительно.

Я вздыхаю.

— Насколько я знаю, ты не был офицером полиции.

— У меня есть доступ к ресурсам, которых нет у полиции. Они могут провести собственное расследование, но у меня уже есть свой человек, который делает то же самое. Если он найдет что-нибудь полезное, он передаст это в полицию.

— Зачем тебе все это?

Клянусь,

я чувствую его пристальный взгляд.

— Ты серьезно? Как ты думаешь, нахрена мне все это?

— Я устала, Кингстон. Сейчас я собираюсь отдохнуть. Тебе стоит пойти домой и сделать то же самое.

— Я никуда не уйду, пока ты здесь, — я так и представляю, как он в отчаянии проводит рукой по волосам. — Ты не хочешь пускать меня в свою палату — хорошо. Я думаю, это нелепо, учитывая, что я один из немногих людей, которым ты можешь доверять, но неважно. Я не собираюсь давить на тебя, пока ты лежишь на больничной койке. Но знай, Жас: как только ты выберешься отсюда, я стану твоей чертовой тенью, так что тебе лучше привыкнуть к этой мысли прямо сейчас. Я никому не позволю снова причинить тебе боль.

— Преследование в Калифорнии запрещено законом, — мой аргумент слаб, но это все, что у меня есть.

Его насмешка слышна через телефонную линию.

— Да? Ну, тогда хорошо, что я знаю несколько отличных адвокатов.

— Ты невозможен.

— Настойчив, — поправляет он. — Именно поэтому я всегда получаю то, что хочу.

Я знаю, что, скорее всего, пожалею, что спросила об этом, но все равно это делаю.

— И чего же ты хочешь?

— Тебя. И мести.

Да, определенно не стоило спрашивать.

4. Жас

После целых семи дней, проведенных в больнице, я наконец-то могу вернуться домой. Кингстон сдержал свое обещание стоять все это время на страже. Однако, насколько мне известно, мой донор спермы так и не появился и не предпринял ни одной попытки связаться со мной. Я задавалась вопросом, знает ли он вообще, где я нахожусь, пока управляющая домом, мисс Уильямс, не позвонила в больницу, передав сообщение, что мой водитель, Фрэнк, отвезет меня домой, когда я буду готова.

Я не могу перестать думать о том, как бы по-другому моя мама справилась с ситуацией, если бы была жива. Она бы порхала вокруг меня, следя за тем, чтобы мне было комфортно. Или пекла бы угощения для персонала больницы, чтобы выразить свою признательность за всю их тяжелую работу. Белль была бы рядом с ней, раскрашивала или читала, или свернувшись калачиком, смотрела со мной мультфильмы в постели. У меня было несколько мрачных моментов, когда я лежала в этой кровати, и все мои мысли о том, что могло бы быть, практически душили меня.

— Вы готовы идти домой? — санитар улыбается, совершенно не понимая, что оставаться здесь на самом деле лучше, чем в особняке моего отца.

Я осторожно опускаюсь в кресло-каталку, которое он предлагает.

— Готова настолько, насколько это возможно

Еще до того, как мы проехали комнату ожидания, я почувствовала близость Кингстона. Этот человек всегда умеет проникать в мои чувства. Пряный аромат его одеколона, запах мыла, которым он пользуется, тембр его голоса. Но самое заметное — это то, как мое тело напрягается, когда он рядом. Меня необъяснимо тянет к нему, несмотря на яростные протесты моей головы. Даже сейчас, в моем ослабленном состоянии, мой мозг воюет с моим телом. Часть меня с нетерпением ждет, когда я впервые увижу его, в то время как другая часть говорит мне бежать далеко-далеко отсюда.