Безжалостный край
Шрифт:
— Кого-то потеряли? — заинтересованно спросил Никифоров, хотя сам знал кого и внимательного взгляда от адъютанта не отводил. Ему была интересна реакция офицера.
— Ищем людей полковника Дробыша. Вконец обнаглел барон! — Адъютант выдержал испытующий взгляд майора.
— Простите. У меня маленькая просьба экономического характера.
Офицер нахмурился после слова «экономического».
— Видите ли, при попытке спасти Анатолия Ивановича, вашего босса, дотла сгорел один из наших УАЗов. Мы не требуем наград за спасение жизни товарища
— Вы бы еще за каждый потраченный патрон потребовали оплату! — возмутился офицер.
— А что, можно? — Иногда маска простоватого мужичка Никифорову очень удавалась.
— Нет. Но я доложу о вашей просьбе и постараюсь посодействовать в принятии положительного решения. Это все?
— Когда можно будет узнать о результате?
— Боже, сейчас не время и не место обсуждать подобные вопросы!
— И все же? — не отставал Вячеслав.
— Через неделю приезжайте. Думаю, тогда станет ясно, возможно ли решить возникшую проблему, — сдался офицер.
— Благодарю. Если вы не против, то мы покинем вас. Дела!
— Не против. Вы можете беспрепятственно покинуть территорию. — И адъютант поспешил отойти, пока этот наглый боевик не стал требовать что-нибудь еще.
— Вы как? В порядке? — обратился Никифоров к освобожденным бойцам.
— Вполне, — ответил за двоих Панкратов. По глазам было видно, что ему не терпится что-то добавить. Он почти подпрыгивал на месте от желания поделиться, но не решался, боялся, что могут услышать посторонние.
Никифоров отвел его в сторону:
— Говори. Чего мнешься?
— Мы нашли Давлетшину и спрятали во-он в том здании! — указал пальцем Панкратов.
— Тихо, дурилка! Убери палец! — забеспокоился Вячеслав. — Живая?
— Ни единой царапинки, только от страха чуть ли не заикается.
— Опустим подробности, расскажете по дороге. А пока виду не подавайте.
— Не дураки.
— Тогда зачем пальцем тычешь?
Панкратов смутился и не ответил.
— Собираемся домой, — громко сказал Никифоров, так чтоб все услышали. И чуть тише добавил, для Игоря: — Все слышал?
Подберезин кивнул.
— Пойдешь и тихо, незаметно выведешь Любу к машинам. Сможешь?
Игорь так же молча кивнул, соглашаясь. Настроение стремительно поднималось вверх.
«Неужели получилось?! Через жопу, но получилось? Не сглазить бы», — подумал Вячеслав и мысленно сплюнул через левое плечо.
Посаженный на самой высокой точке Панкратов сообщил, что заметил приближающегося Подберезина с женщиной. Майор с остальными поспешил навстречу.
Измученная женщина и не менее измученный Игорь показались из-за угла.
— Вас долго не было, возникли проблемы? — поравнявшись с Игорем, спросил Никифоров.
— Пришлось делать большой крюк. Солдат в округе полно. Дайте попить… Моя фляга пуста, как и мой желудок.
Никифоров сперва протянул емкость с водой Любе. Женщина никак не отреагировала.
— Она в прострации. — Подберезин
Никифоров внимательно осмотрел Давлетшину.
— Давно она в таком состоянии?
— С момента, как ее увидел, — ответил Подберезин. — Странно, когда убегала от барона, вокруг тоже стреляли, но тогда она так остро не реагировала.
— На разные ситуации человек реагирует по-разному, — задумчиво сказал Вячеслав. — Как же ты с ней пробирался?
— Не спрашивай. Затрахался неимоверно! Домой хочу, есть и спать, спать. — Подберезин проследил взгляд командира и сказал: — Да ты не переживай, отойдет.
Словно в подтверждение Люба посмотрела на Никифорова. Пустота внутри зрачков наполнилась осмысленным выражением, в них промелькнуло узнавание, и женщина облегченно вздохнула.
— Ну слава тебе господи! Все. Убираемся отсюда, — приказал Вячеслав.
Очутившись в салоне автомобиля, Люба начала стремительно приходить в себя, и первое, что она сделала, набросилась с кулаками на севшего рядом Никифорова. Майор дал себя пару раз ударить, потом перехватил женские руки, отвел в стороны и приобнял Давлетшину. Люба несколько раз дернулась в попытке вырваться из крепких объятий, и наконец до нее дошло, что она в безопасности. Нервы не выдержали, женщина склонилась к мужскому плечу и разрыдалась.
— Тихо, тихо. Больше никто не стреляет. Все окончено. Успокойся, — попытался утешить ее Вячеслав.
Люба не реагировала, просто плакала, глотая слезы. Слова не помогали, и Никифоров замолчал, позволив ей мочить свое плечо.
— Поехали, — бросил он севшему за руль Игорю.
УАЗ тронулся с места и медленно зашуршал шинами по треснутому асфальту в сторону выезда на дорогу.
Лишь спустя пятнадцать минут всхлипы прекратились и Люба отстранилась от Никифорова. Она отвернулась к окну и молча, красными от слез глазами смотрела на городской пейзаж. Они мчались на предельно возможной скорости по Зареченску. Никифоров отстраненно подумал, что, наверное, так выглядел Сталинград после одноименной битвы между Красной армией и солдатами вермахта. Пустые, полуразрушенные коробки пятиэтажных «хрущевок» смотрели на проезжающих темными провалами окон. Некоторые дома будто побывали под обстрелом. Остатки кирпичных стен напоминали сгнившие зубы какого-нибудь бомжа.
Зареченск давно стал опасным городом. Городом-призраком, в котором по чьей-то прихоти до сих пор обитали люди. Иногда казалось, что город пытается избавиться от собственных создателей, но людишки, точно паразиты, забиваются во все щели, и ничем гадов не вытравить.
Клановцы затратили почти полтора часа на путь, который раньше не занял бы и пятнадцати минут. Никифоров с трудом превозмогал сонливость, навеянную усталостью. Пока они не доберутся домой, расслабляться ни в коем случае нельзя.