Безжалостный край
Шрифт:
Клан, по мере своих невеликих сил, помогал страждущим, однако в крыше над головой отказывал — самим места не хватало. Принимали только специалистов: автомехаников, инженеров, ученых с семьями. И конечно, тех, у кого Бер обнаруживал относительно большое биополе. Его размер был первым признаком наличия «дара». Остальных, не удовлетворяющих требованиям, кормили, тем, у кого были дети, выдавали паек на три-четыре дня, но на базу не пускали.
Бера разбудил грохот. Кто-то настойчиво тарабанил в дверь, выкрикивая:
— Александр
Бер вскочил и, как был — в трусах, подошел к двери. Приоткрыл ее и, с трудом разлепив веки, уставился на мокрого Фиксу, глаза которого горели тревогой и нетерпением.
— Случилось чего? — быстро спросил Бер.
— Там… Это… Командир караула прислал. — Николай тяжело дышал от быстрого бега.
— Успокойся и скажи внятно, что Сапрыкин просил передать? — Александр стал торопливо одеваться, не дожидаясь дальнейших разъяснений.
— Там от фадеевцев прибежала ребятня. Говорят, напали на них! То ли побили многих, то ли убили. Я не понял.
— Вот что, — сказал Бер, натягивая болотники, — дуй за Коноваловым и Никифоровым, разбуди. Только не с таким грохотом, потихоньку. Нечего остальных зря баламутить. Скажи, куда им подходить, а я побежал.
Когда Фикса исчез, Александр надел разгрузку, поверх накинул ставшую неизменным элементом снаряжения армейскую плащ-палатку. Подхватил «Грозу» и скорым шагом отправился в дежурку к Сапрыкину. Добравшись, увидел следующую картину. Клановцы отпаивали горячим чаем двух мальчишек лет двенадцати, закутанных в теплые одеяла, и девочку чуть постарше. В перепуганном чумазом существе он узнал дочку Фадеева.
— Что тут у вас? — поинтересовался Александр у Егора.
Сапрыкин подошел к нему, взял под локоть и вывел в смежную комнатушку, в которой, кроме маленького самодельного стола и четырех стульев, ничего не было.
— Говорят, на них напали. Дети перепуганы. Скорее всего, их отправили подальше, чтобы хоть кто-то спасся.
— А кто напал?
— Да какая-то банда. От детворы многого не добьешься. Знай себе талдычат — «бородатые дядьки с автоматами». Количество выяснить не удалось, потери фадеевцев тоже неизвестны. Но говорят, что своих убитыми точно видели.
— Понятно. А что сам Фадеев просил передать, когда детей отправлял?
— Ясно что — помощи просит. Что делать будем? Собирать команду?
В этот момент в помещение почти одновременно вошли Коновалов и Никифоров. За их спинами маячил Фикса. Увидев Николая, Сапрыкин рявкнул:
— А ты чего здесь? Марш на пост!
Фикса козырнул и скрылся с глаз, подальше от гнева начальства.
Бер еще раз выслушал Егора, когда тот делал повторный доклад старшим офицерам, после чего взял слово:
— Я за то, чтобы выступить. Хорошими соседями разбрасываться не стоит. Ваши предложения?
— А чего тут думать? Вотчина Фадеева, можно сказать, почти наша территория, и каждого, кто покусится на ее обитателей, необходимо примерно наказать, то бишь замочить без затей. И нам хорошо,
— Их и так дождик замочит, — ухмыльнулся Егор, но Александр тяжело взглянул на Сапрыкина, и тот, подавившись несвоевременной шуткой, виновато замолчал.
— Значит, так. Думаю, выйдем двумя отрядами. Карту, — попросил Бер.
Егор достал из планшета карту, обклеенную для сохранности прозрачным скотчем, и протянул ему. Развернув ее, Александр продолжил:
— Община тут. — Он ткнул пальцем в точку на карте. — Насколько я помню, вот здесь и здесь зданий не осталось. А вот здесь, — Бер сместил палец влево на строения, помеченные красным крестом, — одиннадцатая поликлиника.
Собственно, Фадеев и поселился возле медицинского учреждения ради возможности добывать лекарства. Да, видно, держался за место недостаточно крепко.
— Одним отрядом выдвинемся со стороны развалин, опоясывающих фадеевскую девятиэтажку. Прижмем бандитов, если они, конечно, еще там. Им не останется другого выхода, кроме как прорываться к поликлинике — через нее единственный сухой маршрут отхода. Поэтому на пути отступления организуем засаду силами второго отряда. И пусть попробуют избежать своей участи! Под перекрестным огнем шансы уцелеть исчезающе малы. Главное, не дать им засесть в здании общины, иначе без потерь не выкурим. Штурмовать подъезды и квартиры — последнее, чего мне хотелось бы. Что думаете? — Закончив излагать план, Александр окинул присутствующих выжидательным взглядом.
— Хорошо, — после короткой паузы взял слово Никифоров, — так и сделаем. С одним дополнением. Улица прямая, удобная для снайпера. По-моему, глупо позволить самым ушлым уйти по воде…
— Я понял, — прервал Бер, — оставим на удобной позиции пару человек со снайперской винтовкой — на месте сориентируемся где. Будут отстреливать тех, кто попытается уйти по улице. Пойдут обе группы быстрого реагирования, и поднимите еще два десятка самых опытных человек. Двадцать минут на сборы, и выдвигаемся.
Александр всем своим естеством ощущал повисшее в воздухе напряжение. Он в очередной раз посмотрел на клановцев, стоящих по колено в воде по обе стороны подъезда. Бойцы прижались к стенам в ожидании команды. Вторую группу было пока не видно. Они сосредоточились у правого торца дома и тоже ждали сигнала. Вместе со второй группой находился и Сапрыкин. В задачу бойцов, как и было обговорено, входил не молниеносный захват, а планомерное выдавливание противника из здания. Главное — не дать преступникам расправиться с жителями и уйти, прикрываясь заложниками. Они должны отступить сами, в специально оставленное «окно». Поэтому ни в коем случае нельзя допустить, чтобы захватчики почувствовали себя зажатыми в угол. Пусть беспрепятственно сбегут, а дальше понятно — вряд ли кто-то из лихих парней переживет эту ночь. Вокруг поликлиники рассредоточились двадцать бойцов клана, которые не позволят прорваться сквозь свои ряды.