Безжалостный убийца
Шрифт:
– И то же самое я бы сказал и о Вас.
Хейвот стоял, как громом пораженный, и чувствовал как глупая усмешка, словно маска, появилась на его лице.
– Мистика? Нет.— В то же время он почувствовал странную потребность рассказать Четвертому Путешественнику о своем опыте с берсеркерами на поверхности Иматры. Но тут же заставлял себя воздержаться от каких бы то ни было признаний.
По правде говоря, командор был совершенно не похож на мистика, во всяком случае как это представлялось Хейвоту. Далеким от подобного считал он и себя.
Принсеп в перерывах между рабочими заседаниями большую часть
Возможно, Четвертый Путешественник хотел всего лишь ошарашить неожиданным мнением Хейвота, или просто использовал слово, и в том отличался от человечества, что его предложения могли оказаться справедливыми.
Командор в последнее время много общался с капитаном — единственным неземным существом, находившимся на борту “Симметрии”. Вряд ли, можно было бы предположить, что их связывали общие гастрономические привязанности, потому что редко удавалось видеть, чтобы кармпан потреблял земную пищу. А если и делал это, то предварительно пропустив ее через свое персональное устройство по обработке продуктов, откуда еда появлялась в виде пастообразной массы.
Постепенно флот развивал крейсерскую скорость, преследование противника продолжалось. От Иматры головной корабль находился уже на приличном расстоянии, солнце планетоида едва было заметно из иллюминаторов. Какие-либо донесения с Иматры уже вряд ли могли догнать корабль, и Хейвот мог немного расслабиться.
В это время решающую роль в его судьбе, несомненно, играла Бекки. Проговорись она о полученной информации Принсепу или, что было бы еще хуже — своему боссу, и ее возлюбленный был бы обречен видеть только стены корабельного изолятора, или чего доброго, его могли подвергнуть глубокому замораживанию в камере и оставить в таком виде до тех пор, пока не появилась бы возможность его как следует допросить.
Он чувствовал, что старшие агенты Службы Человечества, не теряют времени и ведут за ним наблюдение, собирая компромат, чтобы арестовать его. Правда, наблюдение это не слишком тяготило Хейвота, в любом случае бежать ему было некуда.
А вот Танарат беспокоила Хейвота. Он обдумывал возможные варианты влияния на нее, но пока никак не мог придти к единственно нужному решению. Полной уверенности в том, что она действительно в него влюблена — не было. Но Хейвот и не форсировал события, понимая, что игра должна вестись им тонко. Он считал правильным сначала завоевать ее, а потом перейти к интенсивной стороне вопроса.
Для такой женщины, как Танарат, он считал наиболее важным духовную близость, без этого она не пошла бы ни на что другое.
Хейвот полагался на заверения Ребекки, что копии компрометирующих его материалов не существует. Но, естественно, абсолютной уверенности у него не было.
Как и многие другие женщины, влюблявшиеся в Хейвота, Бекки хотела знать о его прошлом все. Он повторял ей уже в который раз придуманную историю, что был дилером — работал с наглядными пособиями (материалом). Но ей хотелось знать подробнее — детали, и он вынужден был правдоподобно выдумывать их. Слушала она внимательно, и Хейвот чувствовал, что она не во всем верит ему. Однажды, перебив его, она напрямик спросила о том, почему же полиция заинтересовалась
– Что ж... дело касалось жестокого обращения с ребенком. К этому времени Хейвот уже придумал легенду, демонстрирующую его в самом выгодном свете. Он достаточно хорошо знал Бекки и чувствовал на какие струны души надо надавить, чтобы симпатии ее были всецело отданы ему.
На борту нескольких кораблей регулярной армии, выполнявших задание по преследованию противника, и готовящихся теперь для выхода из системы совершить свой первый прыжок по преодолению сверхсветового барьера, намечалось проведение электронной конференции. Командор созвал своих главных советников и капитанов, подчиняющихся ему кораблей. Связь между кораблями осуществлялась при помощи сигналов через оптико-электронные мозги кораблей.
В основном, приглашенные принять участие в конференции — были военными людьми. Исключение составлял кармпан, который на этот раз вежливо уклонился от предоставленной ему чести, не объясняя причины.
Проектировщики продолжали биться над решением проблемы мотивации внезапного отступления и бегства противника.
Электронный след, оставленный одиноким загадочным налетчиком три столетия назад, давным-давно растворился. Но на старых записях курс берсеркера Дирака поддавался расшифровке без особого труда. Предпринятые телескопические наблюдения подтверждали тот факт, что современный мощный, но столь поспешно отступивший флот смертоносных машин, точно придерживался курса своего предшественника.
Хейвота не часто приглашали на плановые заседания по определению стратегии командора Принсепа. Но он не хуже других владел информацией о том, что на них обсуждалось. Так уж получалось, что все становилось общеизвестным — и без особого труда Хейвот был в курсе всего и вся.
Все теперь склонялись к версии, что берсеркеры отступили по маршруту их предшественников именно потому, что внезапно его обнаружили. И этот маршрут оказался для них важнее, чем закончить дела на Иматре. Один из советников Принсепа, рассуждая вслух, заметил:
– Похоже, что от этого вывода никуда не деться. Враг немедленно покинул Иматру, как только обнаружил следы отхода берсеркера Дирака. Этот факт, возможно, свидетельствует о том, что берсеркеры пришли на Иматру специально, чтобы раздобыть именно эту информацию. Запись, которую они забрали из архива, ничего другого, что могло бы представлять для них нескрываемый интерес, не содержит.
– Нет! Нет и нет! — горячо покачал головой командор. Совершенно неприемлемо! Нас не может удовлетворить вывод, что они преследуют одну из своих же машин. Зачем?
– И кто с достаточной уверенностью может сказать, что для наших врагов интересно, а что — нет? Запись, которую они с таким огромным трудом раздобыли, содержит астрономическое количество битов информации. Мы просто зациклились на этом. Значительная часть того, что с технической точки зрения является информацией, в действительности оказывается информационным шумом. Что еще в этой записи, кроме маршрута следования их коллеги, могло бы оказаться для берсеркеров интересным?
Чтобы усилить впечатление от сказанного, Принсеп замолчал, потом заключил: