Безжалостный
Шрифт:
– Ты ждешь, что я отвечу на обвинения или объясню каждому, что думаю о человеке, который все это устроил? – Элли пыталась понять, кем были эти незнакомые люди за столом.
Один мужчина. Одна женщина. Оба в костюмах. Оба застегнуты на все пуговицы, но не в корпоративном стиле. Они выглядели жестче, чем топ-менеджеры.
Ни один из них не взглянул на статью. Все время они либо переговаривались между собой, либо смотрели в свои телефоны.
Райли наблюдал за ними, но она сомневалась, что это хорошая идея наклониться к нему и начать приватную беседу.
–
Глубокий вдох. Ей ни к чему ссора с партнером.
– В том-то и дело. У нас нет никаких проблем. Эти отчеты основаны на неверной настройке оборудования. И я получила одобрение от PR-отдела. Я бы ни за что не стала общаться с прессой, не посоветовавшись с ними. Подразумевалось, что статья будет о том, каково быть женщиной на управленческой должности. Не было ни слова о нашем проекте. Не моя вина, что репортер преследовал какие-то не известные мне интересы.
– Он преследовал интересы или задавал вполне конкретные вопросы? – поинтересовался Касталано.
– И что это должно означать? – Райли выпрямился позади нее, не скрывая своего раздражения.
Касталано покачал головой.
– Я не с вами говорю. Я говорю с мисс Стрэттон. Это она принимает решения. А вы всего лишь одно из ее решений, которое я ставлю под сомнение.
Глаза Райли сузились.
– Уверен, вы бы хотели, чтобы она осталась с юристом, которого вы бы смогли подкупить. Вы расстроились, что я не позволил ей подписать контракт с условием об охлаждающей системе?
Касталано отклонился назад абсолютно равнодушно.
– Я думаю, что это именно вы добавили тот пункт, чтобы выставить меня в плохом свете. Вы единственный, кто снова и снова пытался дискредитировать меня перед мисс Стрэттон.
Ей ужасно не нравилось, что они делали то, что делать не должны – полоскали грязное белье при всех. Все смотрели на нее.
Райли подался вперед.
– Я сделаю все, чтобы защитить ее от вас.
Это последнее, что ей было нужно. Сейчас Райли должен быть ее адвокатом, а не любовником.
– Стивен, почему мы здесь, почему мы не обсуждаем этот вопрос наедине?
– Мы здесь, потому что акции уже упали на двадцать процентов.
Ее желудок сжался. Двадцать процентов? Прошло всего несколько часов. Насколько же они упадут к концу дня? До того, как она успеет передать правильные отчеты? Часто СМИ предпочитают плохие новости хорошим. Может пройти несколько дней, пока акции поднимутся.
– Вы прекрасно знаете, что стоимость вернется на прежнее место, когда будут опубликованы настоящие отчеты.
– Это займет время, – ее партнер обвиняюще посмотрел на нее.
Откуда этот взгляд? Он никогда прежде так на нее не смотрел.
– У нас есть время. У нас есть несколько лет до того, как мы выйдем на рынок. Несколько недель не значат ничего.
– Да, ты права, – он царственно кивнул. – Я собрал несколько обеспокоенных членов совета, чтобы убедить их в том, что наши акции недолго будут в таком плачевном
Проклятие. Неужели он узнал, кто облажался с калибровкой? Это была ее работа. Она возглавляла отдел разработок. Всегда. Это было ее детище. Даже когда отец был у руля, он доверял этот отдел ей.
Она не собиралась отдавать ему свое место.
– Я думаю, нам стоит обсудить возможные кадровые перестановки, и нет необходимости делать это перед Советом. Я уверена, у них есть гораздо более важные дела. Я уверяю, что мы исправим эту ситуацию. Цена акций станет прежней в течение нескольких недель. В ситуации мало приятного, но я получу правильные отчеты в ближайшее время. Мои люди из PR-отдела связались с крупными финансовыми изданиями и сообщили о произошедшем. Мы предоставим правильные отчеты, возможно, пригласим пару проверенных репортеров засвидетельствовать испытания. Скоро все это останется в прошлом, и мы станем только сильнее.
– У нас по-прежнему открыты вопросы о твоей репутации и плохих решениях, – произнес Касталано.
– Ты не можешь верить тому, что написано в этой статье. Стивен, ты знаешь меня с детства. Я определенно не та женщина, которая описана в статье.
– У тебя связь с Райли Лэнгом?
– Это точно не ваше дело, – Райли покачал головой.
Элли не собиралась прятаться за полуправдой.
– Связь – не совсем подходящее слово. Есть ли у меня личные отношения с мистером Лэнгом? Да. Влияет ли это на принятие мной решений? Нет. Я по-прежнему делаю все только в интересах компании, как и мистер Лэнг в роли будущего акционера. Наши отношения не должны ни для кого служить основанием работать против нас. Это не первый раз, когда кто-то из топ-менеджеров заводит серьезные отношения с коллегой. Я не буду перечислять всех, но это случалось много раз. В этой компании нет запрета на отношения с коллегами.
– Это то, что нам следует исправить, – добродетельно произнес Гарнер. Он хлопнул по столу. – Вы, молодые люди, думаете, что можете спать с кем угодно и когда угодно. Боже, когда я здесь работал, мы были бизнесменами. О чем думал твой отец?
– Моему отцу не было дела до моей личной жизни, как и вам не должно быть. Давайте не будем лицемерить, Билл. Мы все знаем, что у вас была связь с секретаршей, когда вы здесь работали.
Если они собирались играть в бейсбол, она тоже могла сделать пару подач.
– А ты, Стивен. Стоит ли мне напоминать о твоей связи с начальником отдела кадров несколько лет назад? В то время ты был женат. А я не замужем, и то, с кем я сплю, касается только меня.
– Не тогда, когда ты заставляешь его делать за тебя грязную работу, – произнес Касталано.
– Он мой адвокат. Делать за меня грязную работу – его работа, – парировала Элли.
– Так его работа заключается в том, чтобы обесценить акции, дабы вы смогли выкупить мою долю за бесценок, мисс Стрэттон? – бросил Стивен, и в комнате воцарилась тишина.