Безжалостный
Шрифт:
У нее было чувство, что Брэн видит гораздо больше, чем говорит. Эта ночная беседа поменяла ее мнение о младшем Лолессе. Похоже, он был самым мудрым из трех братьев.
– Понимание и прощение – разные вещи.
– Хочешь узнать, дам ли я твоему брату шанс предать меня снова?
Брэн рассмеялся, и это прозвучало ироничнее любой фразы.
– Что ж, вот и ответ на мой вопрос.
– А ты бы простил? – ей не нравилось, что их разговор творил с ее нервами. Элли стала взвинченной. Ведь она была жертвой во всей этой ситуации. А Брэн заставлял ее чувствовать так, будто это она делала что-то неправильно. – Ты бы смог продолжать отношения с человеком,
– Это зависело бы от того, любил бы я эту девушку или нет. Осознавала ли она свои действия на сто процентов или нет.
– Райли прекрасно знал, что делал.
– Никто из нас не понимал, как больно тебя это ранит. Мы думали, что тебе будет неприятно несколько дней, в которые Райли бы поддержал тебя, а затем ты бы получила свою компанию. Мы никогда даже не обсуждали, что кто-то из нас заберет «СтратКаст». Никогда.
Хоть компания и была построена на таланте и крови его отца. А ведь Элли и не задумывалась об этом. В конце концов, они могли присвоить «СтратКаст», и она уже никогда бы не смогла вернуть ее. Дрю Лолесс мог выкупать акции до тех пор, пока не возглавит совет и просто уволит ее. Он мог уничтожить это место, между делом, словно лев, наслаждающийся закуской.
– Тебе стоит учесть это, когда будешь размышлять, насколько сильно стоит наказать Райли. И, отвечая на твой вопрос, скажу: да. Думаю, я бы простил ту, которую бы любил. Мне кажется, гордость не так важна, как любовь. По крайней мере, мне хочется думать, что я поступил бы именно так, ведь любовь – редкое явление. А не то, что ты можешь выкинуть, потому что она пришла к тебе не в той упаковке, о которой ты мечтал.
– Ну, значит, ты не понимаешь меня.
Все, что Райли говори ей, оказалось ложью. Он вошел в ее жизнь под фальшивым предлогом. Даже когда он убедился, что заполучил Элли, мужчина продолжал врать. Если бы он рассказал ей обо всем, пусть даже за минуту до того, как Касталано загнал их в ловушку, она бы смогла справиться. Но правда вскрылась, только потому, что он попался. А это совсем не то, что признание.
Элли встала, потому что было очевидно, что Брэн собирался отстаивать брата и заставить ее сомневаться в разумности своих реакций.
Вот, почему было опасно оставаться в этом доме. Опасно не из-за любопытства. Из-за этой семьи. Каково будет Элли, когда она познакомиться с Лолессами ближе? Когда они станут чем-то большим, чем просто безжалостными ублюдками, экскаватором, проехавшимися по ее жизни? Когда они станут обычными людьми, которые улыбаются, смеются, шутят? Ей захочется стать одной из них.
Это была игра Райли. Он наверняка считал, что она не сможет удержаться и, проснувшись однажды утром, решит, что не хочет их покидать.
Это все было для него игрой, очередным ходом.
– Я, правда, понимаю, почему он чувствовал жажду мести, – произнесла Элли. – Уверена, то, через что вам всем пришлось пройти, было настоящим кошмаром. Но я вне игры, как только верну «СтратКаст». Уверена, потом вы пойдете за Патрисией. Удачи.
Нужно просто взять воду и вернуться в комнату. Она не собиралась играть в эти игры с Райли. Ей не нужны эти люди. Ей выдали ноутбук. Завтра она займется тем, что изучит ситуацию, в которой оказалась. Необходимо найти способ сохранить акции. Мог ли Касталано забрать их, когда не доказана ее вина? Она будет читать договор, пока не найдет хоть какую-нибудь лазейку.
Она будет выходить из комнаты, только чтобы перекусить или встретиться со своим адвокатом. Все. Она не попадется в очевидную
– Знаешь, мы были там.
Слова Брэна заставили ее остановиться.
– Там?
– В доме той ночью. Дрю и Райли не говорят об этом, а Миа не помнит. У меня только флешбэки. Иногда я просыпаюсь и чувствую жар. Слышу шепот Дрю. Он боялся кричать, потому что ему казалось, что кто-то все еще был там и мог убить нас. Он ничего не рассказывал, но мне кажется, он что-то видел. Это он с Мией на руках пришел за нами с Райли. Он не разрешал нам плакать или говорить, пока мы не выбрались наружу через окно в ванной.
Элли знала, что ей стоит уйти, но ноги не слушались.
– Почему не через одну из дверей?
– Потому, что нас кто-то ждал. Мы пробовали открыть одну, но с ней что-то сделали. Она не поддавалась. Огонь позаботился обо всех уликах, копы в итоге ничего не нашли, – Брэн вновь уставился в окно. – Думаю, мы должны были умереть.
Ее захлестнул ужас. Она все знала, но почему-то мысль, произнесенная Брэном, сделала все произошедшее более реальным, чем признание ее отца. Это сотворил ее отец. Он нанял кого-то. Заплатил человеку, который сторожил дверь, чтобы дети не смогли выбраться. Как можно отправить всю семью на смерть из-за какого-то кода? Из-за выгоды?
– Поэтому мы с Райли не можем быть вместе, – это послужило хорошим напоминаем. Каждый раз, когда Элли думала о том, что сделал отец, в душе разверзалась яма. – Я дочь Филлипа Стрэттона. Я всегда буду той, чья жизнь построена на страданиях вашей семьи.
Брэн смерил ее критическим взглядом.
– Да, ты дочь своего отца. Никак иначе. Ты доказала это множество раз. Ты бы наверняка помогла ему. Да? Заблокировала ту дверь? Ты бы сделала это сейчас? Если бы между тобой и «СтратКаст» стоял я, и тебе пришлось бы поступить так, чтобы избавиться от меня? – его голос упал до шепота. – Никто никогда не узнал бы. Просто спустить курок, и ты получаешь все.
Из-за слез мир перед ее глазами стал нечетким.
– Я бы никогда не пошла на такое.
Брэн встал.
– Потому, что твоя душа принадлежит только тебе, пусть даже ты носишь его фамилию. Райли знает это. Прости меня. Я был резок с тобой.
Он обвил вокруг нее свои руки, и было легко принять его заботу.
Когда в последний раз к ней были так по-простому добры? Элли положила голову на теплое плечо Брэна. В этой ласковости не было ничего сексуального.
– Ты не такая, как Филлип Стрэттон, мы все это прекрасно знаем. Тебе кажется, что все это какая-то игра, чтобы удержать тебя с Райли, но мне ты нужна тоже. Мне нужно знать, что хоть кто-то из нас оказался способен найти счастье, – прошептал Брэн. – Я болею за вас с Райли, но это эгоистично. Потому, что если у Райли получиться сделать так, чтобы ты полюбила его, то у меня будет надежда, что я тоже когда-нибудь встречу кого-то.
Элли обняла своего деверя в ответ. Он был милый, умный и такой потерянный. Разве справедливо закрываться от него только из-за своих страхов? Ее отец нанес такой ущерб.
Могла ли она компенсировать его?
– Полагаю, я должен быть рад узнать, что ты ненавидишь не всех Лолессов, – произнес зловещий голос.
Неожиданно Брэн расцепил руки и отступил от нее.
– Это всего лишь объятие, брат. Она заплакала от того, что я ей сказал.
Женщина обернулась. Райли стоял здесь. Похоже, в этой семье не принято носить футболки. Конечно, если бы она смотрелась бы также потрясно, Элли тоже расхаживала бы полуобнаженной. Райли угрожающе смотрел на брата.