Беззвездный Венец
Шрифт:
…Она хнычет, давая выход своему горю, и откуда-то сверху ей откликается жалобный стон, который становится все слабее и слабее…
…Она видит, как серповидная тень заслоняет свет луны и исчезает…
Наконец окружающий мир полностью вернулся. Никс снова лежала в своей кровати. Крохотные глазки по-прежнему горели сверху, но теперь уже тускло, не вызывая страха. Девушка хотела отстраниться от увиденного – от забытых воспоминаний, оживленных стоном, – но не могла. Она понимала, что это правда. И все же воспоминаний
Прежде чем она хотя бы попыталась осуществить эту невыполнимую задачу, пронзительные крики под балками перекрытий усилились. И снова девушка обнаружила, что смотрит на себя сверху. Она поняла, что видит мир глазами существа, прячущегося под потолком. Затем на этот образ наложился другой, дрожащий, словно отражение на водной глади.
Никс снова была голым младенцем, прильнувшим к соску, уютно устроившимся в густой шерсти, укутанным крылом огромного существа, защищающего ее. Она перевела взгляд на другой сосок, который сосала темная фигура, голая, покрытая пухом. Ее тонкие крылья были неуклюже сложены сбоку. Крошечные когти крепко вцепились в косматую шерсть, а маленькие красные глазки смотрели на Никс. Этот другой малыш всегда был рядом, укрытый под теми же крыльями.
Дрожащий образ наконец погас. В келье снова наступила тишина.
Никс сделала несколько судорожных вдохов и выдохов, оглушенная тем, что узнала. Ее взгляд сосредоточился на балках перекрытий, на паре красных глаз. Теперь она знала, кто прячется под потолком.
Словно в подтверждение ее догадки, темная фигура размерами не больше зимнего гуся, показала себя. Расправив крылья, она одним взмахом достигла узкого окошка. Девушка проследила взглядом, как молодая летучая мышь Мирра вылетела в окно и скрылась из вида.
Никс затаила дыхание, стараясь разобраться в том, как ей отнестись к этому вторжению.
Летучие мыши, беспощадные хищники, были сущим бичом этих суровых земель. Однако в груди у девушки не было ледяных игл страха. Напротив, уверенность окрепла, наполнив ее ужасом.
Она поняла, кто навестил ее сегодня вечером.
Глядя в окно, Никс мысленно представляла себе тот, другой сосок, маленькое существо – но только теперь выросшее и покрывшееся бархатистой шерстью.
«Мой пропавший брат…»
Часть четвертая
Принц-в-чулане
Все красоты мира можно найти в землях Халендии. С востока до запада простираются бескрайние степи, словно предназначенные для того, чтобы по ним ступали сами боги. От клубящихся вершин Саванов до густых лесов Приоблачья и, наконец, до плодородных равнин Тучноземья. И все же самым чудесным является город, вокруг которого вращается эта страна и весь мир, великолепная, блистательная Азантийя.
Глава 11
Издав стон, сын его величества короля проснулся среди вшей и зловония собственной блевотины. Вдалеке на холмах Азантийи прозвонил колокол,
Принц попытался заткнуть уши худенькой подушкой, спасаясь от звуков нового дня, однако от шума у него все равно гудел череп и ныли зубы. Желудок недовольно заурчал, угрожая исторгнуть желчь. Принц сглотнул ее, но только после того, как громко рыгнул.
Наконец над Бухтой Обещаний раскатились последние отголоски утреннего трезвона, и колокола милосердно умолкли.
– Так-то лучше. – Принц Канте обвел взглядом комнату с закрытым ставнями окном, погруженную в полумрак.
Закрыв глаза, он попытался вспомнить, где находится. В воздухе чувствовался запах пота, мочи, прокисшего пива и его собственных испражнений. Сквозь щели в полу снизу проникал аппетитный аромат шипящего на жаровне жира. Из кухни доносился звон горшков, перемежающийся с раздраженным ревом хозяина корчмы.
«Ах да…»
Принц смутно вспомнил деревянную вывеску с нарисованным рыцарем в доспехах, поднявшим к губам меч. «Острие клинка». Давным-давно кто-то превратил меч в торчащий половой член, и с тех пор никто не удосужился исправить похабщину. Развеселившись таким художеством, Канте не смог пройти мимо. Насколько он помнил, это заведение стало третьим из тех, что он почтил своим высочайшим присутствием. Хотя настоящего имени нигде не называл. Как обычно, он был в простом грубом плаще, скрывающем его благородное происхождение.
Канте уселся в койке, затем передумал было, но не стал ложиться снова. Он сбросил босые ноги на пол, гадая, куда подевались штаны. Принц почесал свою промежность, попытавшись выковырять пару присосавшихся вшей. Эта битва заранее была обречена на поражение. Победу тут поможет одержать только горячая ванна с щёлоколистом.
Снова застонав, принц встал и распахнул ставню над раковиной, впуская в комнату свежий воздух. Яркий свет обжег ему глаза, но он воспринял это как справедливое наказание. Уже было жарко. На лазурном небе лишь на востоке виднелись полоски розовых огненных облаков. Напротив, далеко на западе у горизонта толпились грозовые тучи. Принесенные со стороны моря, они сейчас висели над хлебными полями на дальнем берегу реки Таллак, неумолимо надвигаясь на город.
Канте попытался представить себе две небесные реки, о которых ему рассказывал алхимик Фрелль. Ученый утверждал, что текущая по небу горячая река несет огненный жар с выжженной солнцем половины Урта на другую половину, покрытую вечными льдами, после чего, немного остыв, возвращается назад, опустившись ниже к суше и морю, в обратном направлении, с запада на восток. Считалось, что эти две реки, извечно текущие в противоположные стороны, благословили Венец климатом, пригодным для жизни. Иеромонахи верили, что за этим стоят два бога, огненный Гадисс и ледяной великан Мадисс, своими дуновениями гоняющие реки по небу, но Фрелль и его собратья утверждали, что это обусловлено естественным движением огня и льда. Неумолимые споры раздирали надвое девятую террасу Тайнохолма.