Би-Гинер
Шрифт:
— У меня вопрос к вам обоим, — вступил в разговор Борис. — Почему ваши правительства заинтересовались этим экспертом, и даже внесли немалый материальный вклад?
Шир и Веста переглянулись.
— Конечно, главная причина — новая технология, — ответила Веста. — Нас очень заинтересовала идея биологической экспансии на безжизненные планеты, в галактике их намного больше, чем планет с удачными для жизни условиями, и нам бы хотелось иметь возможность заселить их своим видом. А когда мы узнали про метод поглощения и передачи частиц материи у горизонта событий вблизи чёрных дыр, то заинтересовались ещё больше. Плюс фактор ускорения
5. Планета Би-Гинер
Борис лежал с закрытыми глазами и думал о том, кто он сейчас, и кем был до взрыва. Сейчас он ощущал несвойственную ему неуверенность, может быть в этой, новой ветви времени, он не учёный, не тот Борис, которым он себя ощущает по привычке, и перебирает воспоминания, чтобы убедиться, ложные они или истинные. Вот он смеётся и бегает наперегонки с друзьями, впервые прыгает с вышки; вбегает в дом, отец треплет его по голове, а там мать уже достаёт пирог, аромат которого разносится повсеместно… Что это? Происходило ли это с ним, или это из другой ветви? Вдруг кто-то постучал.
— Да, входите.
Он встал и открыл дверь. Это была Мира, она вошла в лёгкой накидке, с распущенными волосами и в свете ночника её глазах читалась тревога.
— Не могу уснуть, всё думаю, кто мы сейчас?
— Знаешь, я тоже об этом думаю, — грустно усмехнулся Борис. — Не знаю, свои ли воспоминания, эмоции, чувства я перебираю, реальны ли они, и нигде не могу зацепится за фальшь.
— Может это и лучше, представь, если бы у миллиардов людей возникали двойственные воспоминания, мир бы наверняка сошёл с ума.
— Хм, а в этом смысле я и не подумал, — задумчиво ответил Борис.
— Думаю, надо принять эту реальность, и не терзать себя сомнениями; делать всё от нас зависящее, даже если и не добьёмся успеха. И в той, и в этой реальности мы люди, наши желания и помыслы человечны, в этом не стоит сомневаться.
— Спасибо Мира, наверное, это лучшее, что я хотел бы услышать.
— И тебе спасибо, я хотела с кем-то поделиться, мне очень не хватало уверенности, — улыбнулась Мира.
— Главное, что мы вместе, так? — протянул руку Борис. Рукопожатие немного затянулось.
— Спокойной ночи, Борис, — Мира несколько растерянно взглянула в то место, где только что держала руку, и ушла.
Шесть часов отдыха каждый провёл их по-своему. Борис уснул, как и Мира, а Федя прежде с часок поиграл. Лев, как давний путешественник, уснул сразу, не дав шансов эмоциям. Фея и Гир пришли в каюту рука об руку, и держались намного спокойнее, чем вчера. Эмоции Весты и Шира невозможно было понять.
Наутро Шир издавал звуки, похожие на вздохи, и ещё что-то; по его мнению, они должны были всех взбодрить и развеселить, но производили впечатление только на Федю, который в шутку пытался их повторить, а Шир изощрялся в их сложности. Эти поединки вызывали улыбки и дружественные подколки. После завтрака Гир продолжил свой рассказ.
— О планете особо и добавить нечего, разве что уточнить, что она обладает атмосферой, пригодной для дыхания, флора и фауна
— Есть координаты мест его высадки и расположения лагеря? — спросил Борис.
— Да, это всё в системе корабля, мы повторяем его путь.
Раздался голос корабельной системы: "Приближаемся к точке выхода из подпространства. Займите свои места".
Все разошлись по рубкам, а через полчаса, когда корабль вышел на орбиту планеты, собрались в главной каюте и рассматривали экраны с внешними видами. Под ними лежал красивый голубой шар с лёгкой дымкой и закручивающимися облаками; океаны, континенты, всё понемногу напоминало их родные планеты. Каждый думал о доме, находя в этой рукотворной планете сходства и отличия. Она была прекрасна. Борис даже подумал, что Быстров, чего бы он там ни натворил, но если уж смог дать такую жизнь бесплодному камню, то во всяком случае он гений.
Высадка заняла оставшуюся часть суток. Хоть оборудование и было загружено в пилотируемый модуль заранее, но чтобы попасть с точку высадки Быстрова, следовало сперва зайти на орбиту и повторить его манёвры. Ожидание и неизвестность угнетали. Чтобы отвлечься, Федя играли с Широм в виртшахматы, Веста наблюдала за ними; Борис изучал планету, а Мира что-то обсуждала с орфеянами. Наконец модуль отделился от корабля и вошёл в атмосферу. Плотные слои остались позади, и под кораблём засверкала водная гладь, а за ней полная зелени поверхность суши с вкраплениями каких-то немыслимых сочетаний бурого, красного, фиолетового, но высокая скорость не позволяла разглядеть, что именно это было.
Модуль завис над густым лесом, Борис запросил систему координаты, они соответствовали месту высадки Быстрова, внизу стоял сплошной лес: ни корабля, ни лагеря не наблюдалось. Произошла ли катастрофа уже здесь, или Быстров переместился в другое место, жив ли он, и сможет ли что-либо делать сейчас, — эти вопросы задавал себе каждый. Предстояло высадиться, и найти ответ на них.
6. Несовместимость
Модуль продолжал висеть над деревьями. Лев предложил:
— Ребята, пока мы на борту, давайте наденем наших киборгов, и я, пожалуй, уже активирую кибер-спутник.
Он нажал окна на своём встроенном микрокомпьютере, и посмотрел на один из кубов. Тот раскрылся, и из него выдвинулись четыре куба поменьше; каждый из них подлетел к спинам Льва, Бориса, Миры и Феди и пристегнулся, обхватив их тела лёгкими, но прочными панцирями. Внешне это выглядело, будто все четверо надели скафандры, только лица были видны через прозрачный внешний контур. От шеи до пят это был действительно скафандр, напичканный блоками жизнеобеспечения, переговорным устройством, анализатором внешней среды, а также мускульным усилителем, который давал возможность бегать без устали, прыгать до пяти метров в высоту и до десяти в длину. В костюм также было встроено оружие — лазерное, электроволновое и даже инжектор с ядом паралитического действия. В костюме можно было жить до десяти суток.