Библейская археология
Шрифт:
Относительная датировка устанавливает последовательность тех или иных событий. Основные ее методы: стратиграфия, типология и перекрестная датировка по аналогии.
Стратиграфия описывает очередность культурных слоев, что дает возможность определить, какой слой и, соответственно, культура древнее. Типологический метод основан на сравнении находок из разных мест. Если они одинаковы, – следовательно, и изготовлены приблизительно в одно время.
Проблемным местом всех этих датировок для библейской археологии является то, что даваемые ими даты никак не вписываются в библейскую хронологию периода Праотцев. Так как для разрешения этого вопроса на сей день существует лишь гипотеза о том, что библейские персонажи той эпохи – только важнейшие представители целых периодов в истории человечества тех времен,
1 Раздел
История развития зарубежной библейской археологии
Зарождение библейской археологии как самостоятельной науки
Возникновение и развитие библейской археологии как отдельной науки можно рассматривать как ответ на библейский рационализм. Последний, как известно, ведет свое начало с Реформации XVI в., когда падший человеческий разум открыто восстал против авторитета Церкви и рационализм явился основанием вероисповедной системы протестантизма. На первоначальной стадии ее существования авторитет Библии был выше авторитета Соборов и Церкви: тогда протестанты пришли к преувеличениям и крайностям в отношении учения о боговдохновенности – многие из них отрицали даже возможность какого-либо случайного изменения в цифрах, какой-либо ошибки переписчика в первоначальном тексте Священных Книг. Проповедовалось учение о том, что Библия не имеет ничего неясного, понятна для всех и содержит все, что необходимо для спасения. Таким образом для протестантов Библия заменила собой Церковь, авторитет которой был отвергнут. Но тот же рационализм в XVIII в. поставил и следующий вопрос: если все основывается на Библии, то на чем же основывается она сама? Если для православных авторитет Библии зиждется на авторитете Церкви, то протестантизм его отверг в самом начале своего существования.
Все это послужило возникновению в XVIII так называемой библейской критики, начавшей с собирания древних манускриптов и сверки разнообразных чтений и выродившейся в надуманные и взаимно противоречащие «поправки» к традиционному тексту. Дело доходило до того, что одно предложение разделяли на три-четыре «источника», при этом исправляли в нем несколько слов, фактически ничего не оставляя от текста, кроме собственных домыслов. Та же библейская критика, подходя к слову Божию как к произведению человеческого разума, отвергла таким способом и самое предположение о боговдохновенности Священных Книг. Возникшая же несколько позже так называемая мифологическая школа и вовсе низводила ветхозаветные тексты до уровня народных сказаний, а новозаветные повествования считала своего рода переосмыслением астральных мифов. Так, немецкий исследователь А. Древе считал реку Иордан в новозаветных текстах олицетворением Млечного Пути, а Пророка и Предтечу Иоанна Крестителя – олицетворением созвездия Южной Рыбы и так далее. Сторонники мифологической школы считали, что создатели Евангелий, жившие, по их мнению, не ранее II в. по Р.Х. в Малой Азии, черпали свои сюжеты не из реальной действительности, а, как писал философ Б. Бауэр, «из своей внутренней глубины», – т. е. из своих представлений.
Всем этим измышлениям падшего разума, желавшего рационально оправдать свержение благого ига Христова, были противопоставлены достижения библейской археологии, начало которой восходит к XVIII веку. До этого времени для христианских народов основным источником знаний о Древнем Востоке были тексты Священного Писания, «Ономастикон» Евсевия Кесарийского об именах местностей, упомянутых в Библии, и многочисленные описания паломничеств ко святым местам, в большинстве случаев не отличавшиеся точностью.
Исследования, базирующиеся на этих источниках, сформировались в дальнейшем в так называемое палестиноведение, существующее и поныне и ставящее своей целью изучение географического положения Святой Земли, ее природы и населения. Во второй половине XIX в. некоторые европейские палестиноведы именовали изучаемый ими предмет: Библейская археология. Подобное название ими употреблялось в силу буквального понимания слова археология – как сведений о старине. И подобно тому как мы называем церковной археологией дисциплину, изучающую церковную старину, так и кабинетные палестиноведы XIX в. называли библейской археологией изучение ими библейской старины, – причем часто без привлечения хоть каких-либо археологических памятников.
Ярким примером подобного исследования может быть назван фундаментальный труд проф.
Подлинная же библейская археология, изучающая материальные памятники и занимающаяся уяснением и подтверждением библейских событий, в то время еще только формировалась.
В начале XVII в. библейские страны объездил П. делла Валле, описавший ряд археологических памятников и впервые обративший внимание на неизвестные ранее клинообразные надписи. К середине XVII в. относятся труды А. Роланда и К. Нибура, занимавшихся целенаправленным сбором и критическим анализом сведений об археологических памятниках Палестины и Месопотамии.
В конце XVIII в. местность, где находился Вавилон, посетил французский астроном аббат Ж. де Бошам. Дав верное описание развалин, холмов, или, как их теперь называют археологи, теллей, он познакомил Европу с цилиндрами и кирпичами, на которых имелась клинопись.
Вслед за Бошамом на необходимость произвести раскопки теллей в окрестностях Вавилона указал католический монах из Багдада – Э. де Сент-Альберт. Присланными кирпичами с надписями и опубликованными статьями заинтересовалась британская Ост-Индская компания, которая поручила своему резиденту в Басре собрать подобные находки и прислать в Лондон. Поручение было выполнено – и в 1801 г. в Лондон прибыло первое собрание клинообразных надписей. В 1816 г. были начаты и первые раскопки, проводившиеся резидентом Ост-Индской компании в Багдаде К. Ричем. Он пробовал раскапывать телли, на которые ему указали арабы как на развалины Ниневии (совр. Куюнджик), однако ассирийской столицы он не нашел. Все же Ричу удалось собрать коллекцию клинописных табличек, снять точные планы теллей и составить их подробное описание.
В это же время на другом краю библейского мира, в Египте, велась большая и плодотворная работа французских ученых и художников, участвовавших в наполеоновском походе 1798–1801 годов. Сделанная во время этой кампании находка так называемого Розеттского Камня послужила прологом для дальнейшего углубления знаний о Древнем Востоке.
На этом четырехугольном камне из черного базальта были сделаны три надписи: вверху – иероглифическая, в середине – демотическая (вид письменности, вошедшей в употребление в поздний период египетской истории), а внизу – греческая. Греческий текст говорил о том, что надпись эта была сделана в честь Птолемея V Эпифана ок. 204 г. до Р.Х. Догадка, что первые две надписи заключали в себе то же содержание, стала ключом для французского исследователя Ж.-Ф. Шампольона, расшифровавшего египетскую иероглифику в 1822 году. Открытие это, заставившее «заговорить» множество уже собранных иероглифических надписей, значительно расширило представления о Древнем Египте и стало началом научного обоснования повествований Священного Писания о событиях в Египте. Так, обнаруженная во время вышеупомянутого похода в Карнакском храме (Амона) надпись фараона Шешонка I (библ. Сусакима) сообщала об известном ранее только из Библии эпизоде (см.: 3Цар. 14) и называла имена покоренных Шешонком городов Святой Земли: Фаанах (Таанах), Беф-Сан (Бет-Шеан), Гаваон (Гивеон), Аиалон, Мегиддо, Маханаим (см. также: Шпигельберг В. Пребывание Израиля в Египте в свете египетских источников. СПб., 1908; Petrie W. Egypt and Israel. L.; N.Y., 1911).
В 1840-е гг. начались системные раскопки и в Месопотамии. Проводились они главным образом усилиями английских и французских консулов в Османской империи – О. Лэйярда, П.-Э. Ботта, Э. де Сарзека, а также Дж. Смита и X. Рассама. Как и большинство первых археологов-дилетантов, они не столько исследовали древние памятники, сколько уничтожали их в поисках статуй, надписей и каменных рельефов.
П.-Э. Ботта раскопал в 1842-м и 1845 гг. телли, лежавшие на берегах Тигра, в селениях Куюнджик и Хорсабад. Последний оказался древним Дур-Шаррукином (совр. Хорсабад), столицей Саргона II, опустошившего Израиль и разрушившего Самарию. Свои раскопки Ботта описал в вышедшем в 1849–1850 гг. пятитомном труде.