Библейские чтения: Пятикнижие

Чистяков Георгий Петрович

Змей вообще достаточно распространенный образ в древних религиях, особенно Востока, причем именно как олицетворение зла. Змей Апоп борется с солнечным богом Ра у египтян. Змей похищает у героя вавилонского эпоса Гильгамеша траву жизни, которую тот добыл на дне моря, чтобы вернуть жизнь своему погибшему другу Энкиду. И здесь, в Книге Бытия, тоже как

олицетворение зла действует змей. В Библии змей передергивает сказанное Богом, вводит в оборот полуправду и, таким образом, заставляет Еву задуматься: а правду ли сказал им Бог или обманул их? Здесь, в словах змея, содержится призыв увидеть в Боге злого идола. Увидеть в Боге, Который сотворил небо и землю со всею лепотою их, – языческого божка, который жаден и коварен, злобен и завистлив. «Не хочет ли Он обмануть вас, скрыть от вас что-то хорошее, не допустить вас к чему-то прекрасному?» – примерно так провоцирует змей Еву. Так он соблазняет ее, и она поддается: «Взяла плодов его и ела», – говорит нам Библия.

Дерево манит Еву. А рассказ о том, как змей ее искушает, складывается и сохраняется в памяти народа, который живет не в полной изоляции, не на необитаемом острове, а среди других народов. С одной стороны – египтяне, с другой стороны – финикийцы, сирийцы, вавилоняне, ассирийцы и т. д. Этот библейский рассказ складывается, сохраняется в памяти народной и передается из поколения в поколение на фоне мифов и религий других древних народов. А боги этих народов, как любил подчеркивать философ А.Ф.Лосев, обманывают и лгут, смеются над людьми и даже издеваются над ними, пьянствуют и предаются блуду. Эти боги ненавидят людей и предают их. Библейский рассказ о грехопадении сохраняется в памяти народа Божьего на фоне истории с яблоком раздора – того яблока, с которого началась Троянская война.

Ева, наслушавшись того, что ей говорит змей-искуситель, делает рывок к свободе от Бога, в Котором увидела злого демона. Если хотите, она здесь выступает в роли Прометея, который у злых и завистливых богов похищает огонь, для того чтобы

дать его несчастным людям, для того чтобы помочь людям выйти из того приниженного состояния каких-то земляных муравьев, в котором жили они, согласно греческому мифу, прежде. Ева увидела в Боге демона, увидела в Боге обычного идола и пытается вырваться от этого идола на свободу. Срывает плод с древа познания. Что происходит в результате? К чему приводит этот порыв Евы? Об этом мы поговорим дальше.

* * *

Перечитаем еще раз начало третьей главы Книги Бытия. Вопрос, над решением которого люди мучаются уже не первое тысячелетие, заключается в следующем: а в чем именно состояло грехопадение прародителей?

Одни считают, что оно заключалось в нарушении запрета, в непослушании Адама и его жены: Бог запретил срывать плоды с этого дерева, они сорвали и, таким образом, нарушили Его запрет. Но, если Бог ведет человека путем запретов, тогда библейская религия ничем не отличается от других религий древнего мира. Потому что, в сущности, все религии построены на запретах. Все, но не библейская. В чем же тогда заключается суть грехопадения?

Есть точка зрения вторая, согласно которой грехопадение заключается в той интимной близости, в которую вступили падшие люди, Адам и Ева, обнаружив, что они наги. И к этой точке зрения присоединяются очень многие из нас, когда, даже не в связи с библейским рассказом, грехопадением в обычном бытовом языке называют интимную близость. Но и эта точка зрения вызывает возражения, причем очень серьезные. Во-первых, призыв к Адаму и Еве стать мужем и женой содержится еще до рассказа о грехопадении. Ева призвана к жизни именно как жена Адама. Значит, в их близости нет ничего дурного и греховного. И во-вторых, и это, может быть, не менее существенно, возможно, даже это важнее: нагота в Библии вообще, с первых до последних ее Книг, – это символ не эротичности, а беспомощности.

Конец ознакомительного фрагмента.