Библейские истины. В начале было Слово
Шрифт:
11; 2–3
Можешь ли ты исследованием найти Бога? Можешь ли совершенно постигнуть Вседержителя? Он превыше небес, – что можешь сделать? глубже преисподней, – что можешь узнать? Длиннее земли мера Его и шире моря.
11; 7–9
В старцах мудрость, и в долголетних – разум.
12; 12
У Него премудрость и сила; Его совет и разум. Что Он разрушит, то не построится; кого Он заключит, тот не высвободится.
12; 14
Он
12; 18–25
О, если бы вы только молчали! это было бы вменено вам в мудрость.
13; 5
Напоминания ваши подобны пеплу; оплоты ваши – оплоты глиняные.
13; 12
Замолчите предо мною, и я буду говорить, что бы ни постигло меня.
13; 13
Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями: как цветок, он выходит и опадает; убегает, как тень, и не останавливается.
14; 1–2
Для дерева есть надежда, что оно, если и будет срублено, снова оживет, и отрасли от него выходить не перестанут: если и устарел в земле корень его, и пень его замер в пыли, но, лишь почуяло воду, оно дает отпрыски и пускает ветви, как бы вновь посаженное. А человек умирает и распадается; отошел, и где он? Уходят воды из озера, и река иссякает и высыхает: так человек ляжет и не станет; до скончания неба он не пробудится и не воспрянет от сна своего.
14; 7—12
Что такое человек, чтоб быть ему чистым, и чтобы рожденному женщиною быть праведным?
15; 14
Нечестивый мучит себя во все дни свои, и число лет закрыто от притеснителя; звук ужасов в ушах его; среди мира идет на него губитель. Он не надеется спастись от тьмы; видит пред собою меч.
15; 20–22
Окружили меня стрельцы Его; Он рассекает внутренности мои и не щадит, пролил на землю желчь мою, и пробивает во мне пролом за проломом, бежит на меня, как ратоборец.
16; 14–15
Дыхание мое ослабело; дни мои угасают; гробы предо мною.
17; 1
Кто обрекает друзей своих в добычу, у детей того глаза истают.
17; 5
Дни мои прошли; думы мои – достояние сердца моего – разбиты.
17; 11
Если
17; 15–17
Свет у беззаконного потухнет, и не останется искры от огня его. Померкнет свет в шатре его, и светильник его угаснет над ним. Сократятся шаги могущества его, и низложит, его собственный замысл его, ибо он попадет в сеть своими ногами и по тенетам ходить будет. Петля зацепит за ногу его, и грабитель уловит его. Скрытно разложены по земле силки для него и западни на дороге. Со всех сторон будут страшить его ужасы и заставят его бросаться туда и сюда. Истощится от голода сила его, и гибель готова, сбоку у него.
18; 5—12
Помилуйте меня, помилуйте меня вы, друзья мои, ибо рука Божия коснулась меня. Зачем и вы преследуете меня, как Бог, и плотью моею не можете насытиться?
19; 21–22
Потерпите меня, и я буду говорить; а после того, как поговорю, насмехайся.
21; 5
Почему беззаконные живут, достигают старости, да и силами крепки?
21; 7
Один умирает в самой полноте сил своих, совершенно спокойный и мирный; внутренности его полны жира, и кости его напоены мозгом. А другой умирает с душею огорченною, не вкусив добра. И они вместе будут лежать во прахе, и червь покроет их.
21; 23–26
С рассветом встает убийца, умерщвляет бедного и нищего, а ночью бывает вором. И око прелюбодея ждет сумерков, говоря: ничей глаз не увидит меня, – и закрывает лице. В темноте подкапываются под домы, которые днем они заметили для себя; не знают света. Ибо для них утро – смертная тень, так как они знакомы с ужасами смертной тени.
24; 14–17
Засуха и жара поглощают снежную воду: так преисподняя – грешников.
24; 19
Как человеку быть правым пред Богом, и как быть чистым рожденному женщиною? Вот даже луна, и та несветла, и звезды нечисты пред очами Его. Тем менее человек, который есть червь, и сын человеческий, который есть моль.
25; 4–6
Преисподняя обнажена пред Ним, и нет покрывала Аваддону. Он распростер север над пустотою, повесил землю ни на чем.
26; 6–7
Какая надежда лицемеру, когда возьмет, когда исторгнет Бог душу его?