Библиотека фантастики и путешествий в пяти томах. Том 1
Шрифт:
Альбер в отчаянии развел руками. Мишель, держа шприц, неодобрительно глядел на профессора.
– Вы напрасно отказываетесь, - сказал он.
– Возможно, существуют другие, более эффективные методы лечения, которых я не знаю. Наконец, консилиум…
– Консилиум? С тобой?
– бледно усмехнулся профессор Лоран.
Альбер с изумлением увидел, что Мишель вздрогнул и прикусил губы. Похоже было, что слова профессора задели его. Однако Мишель ничего не сказал. Он молча проделал вливание и ушел к своему столику.
Профессору
– Обморок - это смерть в миниатюре, - тихо проговорил профессор Лоран.
– Наверное, поэтому так трудно снова приходить в сознание. Нестерпимо режет глаза даже слабый свет, и тело кажется таким тяжелым, словно на тебя могильную плиту навалили. Любопытно все же… - Он вдруг замолчал, прислушался, глаза у него стали тревожными.
– Дюкло, мы совсем забыли о Поле и Пьере. Разве они еще не просыпались?
Поль и Пьер, обнявшись, лежали на кушетке. Глаза их были закрыты, но поза казалась слишком напряженной для спящих. Альбер осторожно тронул Поля за плечо, тот слегка вздрогнул, но не открыл глаза.
– Поль, что с тобой?
– тихо спросил Альбер.
– Ты плохо себя чувствуешь?
Поль высвободил руку из-под головы Пьера и сел. Лицо его было покрыто красными пятнами.
– Вы не смеете нас трогать, - своим скрипучим, странным голосом проговорил он.
– Нас с Пьером. Мы не хотим, чтоб нас трогали. Он не хочет другое лицо. Оставьте нас в покое, мы ничего не хотим, только не трогайте нас. Мы хотим быть вместе, мы с Пьером!
У Альбера защемило сердце: вот ведь несчастное существо этот Поль! Он сказал, стараясь придать своему тону как можно больше убедительности:
– Напрасно ты так волнуешься, Поль. Никто не будет трогать ни тебя, ни Пьера, поверь мне. Профессор не хочет тебя переделывать. Да он и не может, он болен, он скоро уедет лечиться.
– Он не болен, - возразил Поль, - он переделывал Франсуа.
– Он очень устал, когда переделывал Франсуа, и заболел. Ты же знаешь, что он и раньше был болен. А теперь ему совсем плохо.
– Не надо было трогать Франсуа, - сказал Поль.
– Франсуа сам хотел, чтоб его переделали. Он очень рад. Он теперь будет говорить, и у него красивое, хорошее лицо. Завтра он будет совсем здоров.
– Пьер не хочет говорить, и ему не надо красивого лица, - упрямо повторил Поль.
– Правда, Пьер, ты не хочешь, чтоб тебя трогали?
Пьер сидел на кушетке, растопырив темные неуклюжие руки, кивал головой и одобрительно мычал.
– Никто вас не собирается трогать, - сказал Альбер.
– А Мишель?
– спросил Поль.
И Альбер удивился тому, какая ярость сверкнула
– Мишель тоже не будет вас трогать. Да он и не умеет сам делать операции.
– Мишель все умеет, - недоверчиво проскрипел Поль.
– Мишель меня не любит. Но я не дам себя переделывать и Пьера тоже не дам.
– Хорошо, хорошо, - уже нетерпеливо сказал Альбер.
– Какой ты упрямый, Поль! И почему ты мне не веришь, разве я тебя когда-нибудь обманул?
– Я никому не верю, - сказал Поль, опустив голову.
– Меня никто не любит, только один Пьер. Вот ему я верю, а больше никому…
– Как хочешь.
– Альбер пожал плечами.
– Только я никого никогда не обманывал, ты это запомни. Я не люблю врать.
Раймон вдруг проснулся среди ночи. С ним это случалось очень редко. Вся комната была перечерчена голубовато-белыми квадратами лунного света и черными тенями решеток и рам. Раймон лежал с открытыми глазами, стараясь понять, что же его разбудило. Вдруг он услышал шепот за ширмой профессора. Шепот доносился явственно: Раймон лежал неподалеку.
– Я не буду откладывать демонстрацию, не говори глупостей, Мишель!
– говорил профессор Лоран.
– Если вы считаете, что у вас хватит сил на демонстрацию, то оперировать меня вы наверняка сможете, - настойчиво шептал Мишель.
– Сидя. Я буду лежать на полу, на кушетке, где хотите. И ведь это проще, чем с Франсуа. Не надо менять голос, только лицо.
– Я не понимаю, что на тебя нашло. Ты же всегда был доволен своим лицом.
– Я ошибался. Теперь я понял.
– Ты позавидовал Франсуа?
Мишель молчал. Потом он с усилием сказал:
– Почему вы утверждали, что я вечен? Это ведь неправда?
– Нет, правда. Тебя можно подновлять если не вечно, то очень долго.
– А кто будет подновлять? Разве вы сами - вечны?
– Другой, кто меня заместит, - после паузы сказал профессор Лоран.
– Потом тот, кто заместит его.
Опять наступило долгое молчание.
– Но лицо они мне не переделают.
– Почему же? Пластические операции в хирургии разработаны блестяще.
– Они не захотят… Они будут меня демонстрировать так, с этим лицом-маской. А разве я не человек? Я бы доказал им…
– Ты думаешь, что я скоро умру?
– спокойно спросил профессор Лоран.
– Скажи правду, мне нужно знать.
Раймон похолодел, услышав четкий шепот Мишеля:
– Да, это возможно. Слишком вы истощены. Или во всяком случае вы долго проболеете, будете лежать в клинике… А я…
– Понятно… - прошептал профессор Лоран.
– Все-таки, Мишель, объясни: зачем тебе другое лицо?
– Я хочу быть самостоятельным. Если у меня будет нормальное лицо, я смогу ходить по улицам, говорить с людьми, и никто не догадается, что я не как все.