Библиотека приключений в пяти томах. Том 2
Шрифт:
Он вынул из кармана два пакетика и протянул мне.
— Возьми диамин и “тета”. Испробуй на своей.
Пилюльки были телесного цвета, крохотные — величиной с зернистую икринку.
— В библиотеке есть еще две книжки по специальной фармакологии, я просмотрел их. Между прочим, в конце коридора есть другая читальная комната. Бан сказал мне, что там работают сейчас Умар Кюеле из Мали и Поль Маунд из Северной Родезии, они тоже прослушали уже все лекции и готовятся к практическим занятиям. Но их готовят к особой работе.
— Икс-акции?
Даню засмеялся
—
Я показал на лежащих девочек.
— Как быть с ними?
— Сейчас позвоню их хозяйке, и она пришлет кого-нибудь.
— А ничего, что они в таком состоянии?
— Я предупредил хозяйку, что у нас будет попойка. — Даню потянулся и зевнул. — Значит, поступаем в распоряжение Командора. Примем участие в настоящем деле. — Он подмигнул: — Может быть, придется… кого-нибудь…
Я заглянул под стол. Девочка № 2 сидела в неудобной позе, закрыв лицо руками, и издавала странные звуки, как будто мяукала. Даню сказал:
— Сейчас дам им всем понюхать нашатырный спирт. Сразу же очнутся. Они ведь живучи как кошки.
— А Командор нас испытывать не будет? Неужели сразу же пустит в ход?
— Веласкес, наверно, представил ему наши карточки со всеми показателями. Поэтому никаких тестов больше делать не надо. Мы уже проверены достаточно.
На следующий день я позвонил Гаянэ и пригласил ее пообедать во французском ресторанчике. Когда после обеда нам подали кофе и бутылочку шартреза, Гаянэ подошла к висевшей на стене репродукции Дюфи и стала разглядывать ее. Улучив момент, я бросил две пилюльки “тета” в ее рюмку и налил ликер.
Гаянэ вернулась к столу, положила сахар в кофе, помешала ложечкой, потом взяла свою рюмку с ликером и пододвинула ее ко мне.
— Поменяемся в знак дружбы, хорошо? — Она взяла мою рюмку и сделала из нее глоток. — Я узнала ваши мысли. А вы можете узнать мои.
Она показала глазами на стоявшую передо мной рюмку. Я протянул руку к сахарнице и, задев рюмку, опрокинул ее. Сейчас же подошел официант и вытер лужицу. Гаянэ сделала еще один глоток из своей рюмки, встала и пошла к телефону у вешалки.
Поговорив по телефону, она вернулась к столу и сказала:
— Я предупредила Вильму, чтобы тоже меняла рюмки и чашки кофе с Даню. Он, наверно, тоже попытается подсыпать что-нибудь, но сделает это более умело.
— Это любовный напиток, — объяснил я. — Купил на базаре у нубийца и хотел проверить.
Гаянэ посмотрела на меня в упор:
— Неуклюжая выдумка.
Я подумал, что придется в графу “наблюдательность” в ее карточке поставить отметку 95 — по стобалльной системе.
Я пригласил Гаянэ на следующий день в кино — идет картина с участием ее любимого Джеймса Мэсона, но она отказалась — завтра годовщина смерти ее отца.
Мы долго сидели в саду перед зданием министерства коммерции и индустрии, потом пошли переулками к дому Гаянэ. Она сказала, что выслушала исповедь Вильмы и отругала как следует — больше Вильма не будет позволять
— Когда позвоните мне, отравитель? — спросила Гаянэ при прощании.
— В ближайшие дни опять придется отправлять литературу. Но на той неделе обязательно.
На обратном пути от Гаянэ я хотел зайти в библиотеку, но потом раздумал и решил побродить еще по городу. Уже темнело. Со стороны гор быстро спускалась прохлада. На торговых улицах уже загорелись неоновые вывески, над католическим храмом засверкал крест, перед кинотеатрами выстраивались маленькие автобусы — “шкода”, их звали микробусами, и похожие на майских жуков “фольксвагены”.
Задумавшись, я не заметил, как около меня появилась женщина. Это была та самая — в очках-маске и замшевых джинсах. Совсем близко от тротуара медленно шел черный микробус. Женщина дернула меня за рукав и шепнула что-то на каком-то языке — вероятно, русском, потом по-французски:
— Садитесь в машину, не оглядывайтесь, быстро!
Я хотел оглянуться, но в то же мгновение меня схватили за руки, толкнули в спину, ударили чем-то мягким по голове, и я очутился в машине. Машина рванула вперед. На меня нахлобучили большую шляпу, закрывшую оба глаза. Что-то щелкнуло за спиной — я понял, что на мои скрученные руки надели наручники.
Машина мчалась быстро. Страха я не ощущал — все произошло слишком стремительно, я не успел понять, в чем дело. Сидевшие в машине переговаривались на незнакомом мне языке. Я вспомнил какой-то рассказ кажется, Сарояна, — как мальчишки дурачились, говоря друг другу сочиненные ими бессмысленные слова.
Сидевший справа толкнул меня локтем и задал вопрос на непонятном языке. Я ответил:
— Брум гар гур.
Сидевший впереди быстро затараторил. Кто-то тихо засмеялся и произнес:
— Гад.
Я добавил:
— Пад мад зад.
Мне стало казаться, что все это не всерьез — какая-то дурацкая шутка.
Как бы угадав мои мысли, сидевший слева вдруг ударил меня кулаком по щеке и произнес по-английски — с акцентом:
— Думаете, что это шутка? К сожалению, ошибаетесь.
Меня ударили еще несколько раз по голове и лицу. Я почувствовал, как из разбитого носа течет кровь. В бок уперлось что-то твердое — кажется, дуло пистолета. Совсем как в шпионском романе — банальнейшая ситуация. Но мне стало понятно, что это не шутка. Куда же меня везут? И кто они?
Мы ехали около часа. Затем машина свернула с дороги, медленно стала спускаться вниз, делая все время зигзаги и часто проваливаясь в рытвины, но, наконец, выбралась на ровное место, поехала по траве. Послышался скрип ворот. Мы въехали во двор. Сидевший справа быстро произнес что-то и повторил: “Ту-да”. Меня вытащили из машины и повели внутрь дома. Мы прошли по коридору с каменным полом, поднялись по деревянной лестнице, потом прошли комнату, устланную линолеумом, снова коридор, на этот раз с паркетным полом, и спустились вниз по каменной лестнице; открылась дверь, пахнуло сыростью, и в тот же момент я полетел вниз по ступенькам от сильного удара ногой в спину. Я упал на каменный пол и вскрикнул от боли.