Библиотека в Париже
Шрифт:
– Вы сегодня бледноваты. – Он протянул мне 891.73. – Идите в «Загробную жизнь», там вас никто не побеспокоит.
Прижимая к груди томик Чехова, я ускользнула вверх по лестнице, мимо ученых на втором этаже, которые не замечали, что уже наступила весна, на безмятежный третий этаж, где хранились книги, которые нам очень редко приходилось выдавать, – в «Загробную жизнь».
Пока я не спеша шла между стеллажами, тишина наполняла меня покоем. Спрятавшись между книгами, я прочитала: «У него были две жизни: одна – явная, которую видели и знали все, кому это нужно было… и другая – протекавшая
8
А. П. Чехов. Дама с собачкой.
Нам никогда не дано познать тех, кого мы любим, а они никогда не узнают нас. Это было душераздирающе, это было правдой. Но всегда было и утешение: читая истории о других людях, я знала, что не одинока.
– Вот вы где! – воскликнула Маргарет.
Ее лицо, обычно безупречно напудренное, блестело от усилий работы с тяжелыми томами и от удовлетворения. Робкое, чувствующее себя ненужным существо, с которым я когда-то познакомилась, превратилось теперь в уверенную в себе, способную женщину.
– Чем вы сегодня заняты?
– Переставляю на новые места энциклопедии, – потирая плечи, ответила Маргарет. – Для работы здесь нужна сила.
– Вы очень добры, уделяя нам так много времени.
– Это нетрудно, если вы верите, а я верю в вашу библиотеку.
Я подумала о том, чтобы отдать свое сердце Полю…
– А что, если вы ничего не получаете взамен?
– Не уверена, что, отдавая, следует чего-то ждать. – Маргарет насмешливо посмотрела на меня. – А вы что здесь делаете в полном одиночестве?
– Занимаюсь инвентаризацией.
– Вид у вас невеселый.
– Со мной все в порядке.
– Да, это я вижу, – беспечно произнесла она. – Здесь, наверху, очень душно. Вам нужно глотнуть свежего воздуха.
Оказавшись снаружи, с «Дамой с собачкой» под мышкой, я повела Маргарет в боковые улочки.
– Куда мы идем? – спросила она.
Я нахмурилась. Находится ли участок Поля на рю Вашингтон?
Мне приходилось видеть неудавшуюся любовь. Теперь я хотела видеть удавшуюся. Мне необходимо было знать, чувствует ли Поль то же, что и я? У меня теперь была работа, я становилась все более независимой. Надо рискнуть.
– Все в порядке?
– Я…
Я не знала, как выразить свои чувства, да и в любом случае Маргарет была космополиткой, вряд ли ее могли заинтересовать мои проблемы.
– Вы хотели бы пойти на прием в посольстве в День взятия Бастилии?
Я повернулась к ней:
– Вы серьезно?
– Конечно! Мне хочется немножко вас развеселить. Заходите ко мне домой, мы вместе соберемся. Вы можете позаимствовать одно из моих платьев… Ну, если вдруг у вас нет подходящего…
Я уже почти не слышала ее. Я увидела здание участка. Ура! Я резко остановилась. Маргарет опасливо посмотрела на забранные решетками окна. Когда из здания вышли несколько красавчиков-полицейских, ее лицо осветилось пониманием.
– Вы, случайно, не надеетесь увидеть одного из ваших читателей? Полагаю, он все-таки констебль, а не грабитель!
– Так и есть.
– Идемте
– Папа это не понравилось бы. Он говорит, в участках полно преступников.
– Ваш отец здесь?
– Нет.
– Тогда я не вижу, почему мы не можем войти!
Она преспокойно открыла деревянную дверь и втолкнула меня внутрь.
Тусклый свет с трудом пробивался сквозь сигаретный туман. Сидевший на скамье прямо рядом со мной мужчина в одной рубашке злобно покосился на меня. Я прижала к груди томик Чехова. Мужчина придвинулся ближе ко мне, я отступила в сторону. Может быть, Поль примет предложение папа и больше не будет работать здесь. А может, он никогда здесь и не работал. Я просто идиотка! Мне не следовало сюда приходить. Повернув к выходу, я вдруг ощутила чью-то руку на своем локте. Я отпрянула, готовая двинуть наглеца Чеховым, но вместо того увидела озабоченные голубые глаза.
– Когда я мечтал о том, чтобы снова увидеть вас, то никак не думал, что это случится здесь, – произнес он.
Я опустила книгу:
– Вы хотели увидеть меня снова?
– Конечно. Но после того, как я смутил вас перед начальством…
– Вы меня не смущали. В любом случае мы скучаем по вас… в библиотеке.
– Я тоже скучаю… по библиотеке.
Я ждала, что он скажет что-нибудь еще, но, когда он промолчал, заговорила сама:
– Мне пора идти. Меня ждет подруга…
– Моя смена только что закончилась, могу я пригласить вас обеих перекусить?
В бистро щеголеватый официант в черном блейзере и галстуке-бабочке отвел нас к тихому столику у задней стены, подальше от копов, которые уставились на нас поверх кружек с пивом. Хотя ни один из них не показался мне знакомым, я подумала, не приходил ли кто-нибудь из них к нам на воскресный обед.
С кухни доносился аромат печеных яблок, от которого рот наполнялся слюной.
– Чем это так потрясающе пахнет? – спросила Маргарет.
– Перевернутый торт с яблоками, – ответила я. – Третий из моих любимых десертов, после профитролей и шоколадного мусса маман.
– Четвертый из моих любимых, – добавил Поль.
– Я никогда не пробовала, – сообщила Маргарет, – но уверена, что он станет моим новым любимчиком.
Внезапно смутившись, я смахнула с клетчатой скатерти хлебную крошку. Маргарет одними губами произнесла: «Поговори с ним!» Молчание становилось все громче, пока я придумывала, что сказать. Наверное, я могла бы спросить Поля о его работе. Я подумала о папа, который возвращался со службы домой в дурном настроении и жаловался на разных негодяев, с которыми ему приходится иметь дело. Мы с Реми никогда не могли понять, говорит он о преступниках или о коллегах.
– А почему, собственно, вы решили стать полисменом? – наконец выпалила я.
– Одиль имеет в виду, что это ведь такая опасная работа, – поддержала меня Маргарет. – Она мне рассказывала, как сильно восхищается людьми в синих мундирах.
– Я всегда хотел этим заниматься, – ответил Пол. – Помогать людям, защищать их.
– Как это благородно! – воскликнула Маргарет.
– А с чего вдруг вы решили стать библиотекарем? – спросил Поль, и в его глазах сверкнули 'etincelle, озорные искры.