Библиотека Волшебных Миров. Смотритель Университета

Куприк-Преображенский Дмитрий

Истинная причина ее смерти была известна лишь немногим, потому что она была настолько невероятна, что мало кто поверил бы в эту историю. К тому же, достоверных доказательств того, что Аша была таинственным богом пантеона из древних сказок, не имелось и поэтому Совет университета придумал историю про “старую, неизлечимую и редкую” болезнь эльфийки. Но главное для университета было сохранить свое лицо, потому что уж если Главный Смотритель не устоял перед Храмом, то что уж говорить об остальных.

Гейтс выждал еще пару дней и вот, наконец, он смог

посетить тело без лишних свидетелей. Над этой частью Итту-Иккарума где находился Ак-Кадем, сейчас царила” Истинная ночь”, когда ни одно из солнц на небосклоне не было видно и зарево от них не заливало горизонт.

Гейтс поздоровался с охранниками, стоявшими у входа в центральный зал, и вошел внутрь. Он пробежался взглядом и убедившись, что сейчас находиться один, двинулся вперед. Каждый его шаг порождал эхо, от чего тишина этого места становилась еще мистичнее.

Храмовник остановился у гроба с эльфийкой и склонил голову. Сейчас, когда Андмар Собиратель мертва, среди местного жречества Храма начнётся борьба за право стать новым богом пантеона.

– Поздно, - по злому засмеялся Гейтс и протянул руку к мертвенному лицу Аши.

Вокруг головы эльфийки возникло черно-фиолетовое облако, в котором забегали сотни маленьких искорок. На лице Гейтса выступили капли пота. От напряжения он вытаращил глаза. Его рука словно бы пыталась снять с лица Астартес кожу. Храмовник зарычал и с криком рванул руку назад. Раздался небольшой хлопок, облако над эльфийкой исчезло, а храмовник рухнул на пол.

Пошатываясь, Гейтс встал, выпрямился и с торжествующим выражением лица поднял руку, в которой он сжимал зеркальную маску Верховного Храмовника.

– Теперь я тоже, владелец Абсолюта, - хищно прошипел Гейтс и надел маску.

Часть 5. Не все так просто

Он схватил добычу, поволок за собой и уже собирался как следует полакомиться, как вдруг лицо пронзила страшная боль и какая-то непреодолимая сила потащила его через пучину пространства, мимо тех, кому пока что повезло. Он сопротивляться, бился и извивался, через боль кидался из стороны в сторону, делая свои раны ещё страшнее, но все эти попытки освободиться были тщетными. С каждой секундой он все ближе был к кошмарному Свету и перейдя грань миров, он оказался ТАМ.

Ослепительное сияние ударило в глаза, тело обжег страшный холод, но хуже всего было удушье. Ему не хватало воздуха и он беспомощно раздувал лёгкие, открывая рот. Он вздохнул ещё раз, ощутил как его голова ударяется о что-то монолитное и потерял сознание.

– Вот же ш блин, - сокрушенно вздохнул Даран и повернулся к соседу справа, - Одна мелочь идёт!

Он схватил маленького но бойкого карася, осторожно вынул крючок из его рта и отпустил обратно в океан.

– Оно и правильно, пускай растёт, - прокомментировал сосед, угрюмый седой рыбак.

Окунь плюхнулся в черноморскую гладь, немного полежал приходя в сознание и, очухавшись, умчался прочь. Больше черви ему, видать, не нравятся.

Даран сел

в раскладное рыбацкое кресло и положил удочку рядом с собой. Это было раннее утро ноябрьского воскресенья. Со стороны моря дул прохладный ветер, а на небе лениво проплывали облачные замки. Яркие лучи утреннего солнца пробивались через них и пробуждали нерасторопных жителей Сочи.

Рыбаков было много и ими были утыканы все пирсы сочинского Морвокзала. Кто-то сидел молча и думал о своем, кто-то пришел с товарищами и обсуждал с ними последние новости мировой политики, а кто-то и правду пришел порыбачить. Парень вдохнул бодрящий воздух, достал фляжку с коньяком и отпив глоток полностью расслабился.

– Потрясающее милосердие, - раздался знакомый голос слева от Дарана, - А если тебе изуродовать лицо, а потом отпустить гулять дальше?

Парень знал, что там сидел какой то молчаливый мужик в жёлтом рыбацком плаще с огромным капюшоном. Даран повернул голову к нему и тот откинул капюшон назад. Рядом сидящие мужики с хмурыми лицами уставились на головной убор человека в желтом плаще. Не каждый день в Сочи можно увидеть человека в тюрбане.

Даран уже давно привык к тому, что ректор Орд может быть где угодно и когда угодно. Но все же увидеть его сегодня он никак не ожидал.

– Только не говорите, что вы здесь из-за меня, - усмехнулся Даран.

Орд холодно посмотрел на подчинённого.

– Ты много о себе думаешь. Я рыбачу здесь уже лет двадцать.

Даран наигранно кивнул.

– Конечно, ректор.

Орд скупо усмехнулся и признался:

– Но сегодня я здесь, что бы действительно поговорить с тобой в неформальной, так сказать, обстановке.

Даран снова кивнул и закинул удочку с новой наживкой. Убедившись, что со снастью все в порядке, он запустил руку в стоявший рядом рюкзак и извлёк из оттуда два бутерброда с варёной колбасой. В один он жадно впился зубами сам, а второй предложил начальнику.

– О чем базарить будем, начальник?
– с набитым ртом спросил смотритель.

Орд скривился, услышав жаргон, принял угощение и тут же выбросил его на бетон, бросившись к своей удочке. Её жёлтый поплавок ушёл глубоко под воду и даже не думал возвращаться обратно. Даран возмущённо воскликнул, протестуя против столь жестокого обращения с бутербродами, а Орд тем временем подсек добычу, едва не сломав удилище, и с трудом вытащил снасть из воды. Рядом тут же возник ажиотаж, ведь на крючке висел крупный осетр, килограмма на три, не меньше.

Ректор схватил рыбину за жабры и ответил Дарану:

– Об этом, - покачал он рыбиной.

Мужички вокруг затараторили, завидуя рыбацкой удаче Орда, а Даран бросил взгляд на свой садок, где плавал с десяток мелких барабулек и морской окунь с ладошку. Он знал, что у остальных присутствующих достижения примерно такие же.

– О том, что вы такой охеренный, а мы все неудачники?
– уточнил Даран и оттяпал от бутерброда ещё один кусок.

Орд снова поморщился.

– О рыбалке, Даран. О рыбалке.