Библиотека

Сафонов Дмитрий Геннадьевич

Детина, не глядя на него, сунул сигареты в карман. Он постоял несколько мгновений, уставившись тяжелым взглядом в линолеум с причудливым узором, и молча вышел.

– К вашим услугам, сэр, – крикнул ему вдогонку парнишка.

– С философского. Третьекур, – он заметил недоумение в Юлиных глазах и пояснил. – Третьекурсник. Видала, какая у него лысина? Думает много. Они все там, на философском, много думают.

– О чем?

– Да ни о чем. Если бы о чем-то, так уж, наверное, давно бы додумались. А так, – он презрительно усмехнулся и махнул рукой. –

Есть ли жизнь на Марсе, да в чем смысл жизни… Ерунда. Вот ты, например, знаешь, в чем смысл жизни?

На эту тему Юля готова была беседовать долго. Нет, в чем смысл жизни, она, конечно, не знала. Зато она хорошо знала, в чем его нет. Но… Парень выступил на сцену, а ей отводилась роль восхищенной публики.

– Не знаю.

– И я тоже не знаю. Видишь, мы с тобой – два умных человека, и не знаем, в чем смысл жизни. А этот баран теряет последние волосы и думает за нас. Точнее, думает, что он думает за нас. А надо просто жить, вот и все. Просто жить – другого смысла нет, – он вытащил сигарету изо рта и пустил тонкую струйку дыма. – Ну так как насчет пива?

– С удовольствием.

Парнишка вытащил из холодильника две бутылки "Миллер лайтс" и быстро скрутил пробки.

– Люблю "Миллер" – пиво легкое и открывается легко, – он наполнил рот бледно-желтой пенящейся жидкостью, так, что его щеки раздулись, и потом с удовольствием проглотил. Отсалютовал девушке бутылкой. – Ваше здоровье, прекрасная незнакомка!

– Я не незнакомка. Меня зовут… – но парень перебил ее.

– Не торопись! Ни в коем случае не торопись. Прочувствуй момент: ты – прекрасная незнакомка, я – таинственный хозяин горного трактира. Снежная буря застала тебя в пути, и ты забрела на огонек. Сколько будет идти снег – ночь, неделю, месяц? Никто не знает. Нам некуда торопиться. Сначала надо присмотреться друг к другу. Согласна?

– Хорошо, – ответила Юля с лукавой улыбкой. Ей начинала нравиться эта игра. Она даже пожалела, что целый час слонялась по городу, хотя могла бы сразу зайти в ларек.

– Я вижу, – он перегнулся через прилавок и пристально посмотрел на ее ноги. – Что ты одета в дорожный костюм. Набойки на твоих горных ботинках давно стесались, а на нежных ладонях, – он взял ее руки и повернул ладонями вверх, – мозоли от альпенштока.

– Чего?

– Ледоруба, прекрасная, – с нарочитым придыханием сказал парнишка. – Такой молоток с острым клювом. Знающие люди говорят, что он хорошо входит в голову – только вытащить потом тяжело. Ну, да неважно – сезонные скидки на альпенштоки никого, кроме Троцкого, больше не интересуют. Даже таких прекрасных молодых леди, как вы. Не так ли, божественная?

Юля запуталась в его речах – при чем тут Троцкий? Ей было очень смешно. Наверное, виной тому наполовину выпитая бутылка пива? Или нет?

Она улыбнулась со сдержанным достоинством: эпитет "божественная" к тому обязывал. "А все-таки высоким ординаторам далеко до этого болтуна с конским хвостом на голове. У них только глупые амбиции, солидный вид да вялый член. Ах, нет: еще дешевенькие часы – подарок на долгую память. А этот –

парень веселый", – подумала девушка.

– Вы привыкли все делать сами. Ваш папа, – он произнес это слово на французский манер, с ударением на последнем слоге, – был аферист и шулер международного класса. Он оставил вам огромное состояние и старушку-мать на руках.

"Недалеко от истины. Папашка действительно был аферист. А два младших брата – это ли не состояние? Ну, мать сама себя сделала старушкой – водка и не таких богатырей с ног валит. Пока все в точку".

– Но вы, – продолжал парнишка, – отринув несметные сокровища, нажитые неправедным папашиным трудом, решили добиться всего самостоятельно. Начать, так сказать, путь наверх. К самому небу. Ухватить Бога за… Скажем так, бороду. Что ж? Похвальное рвение. Вы вышли из… Откуда ты приехала? – перебил он себя.

– Из Ковеля.

Парнишка понимающе кивнул.

– Из "Приюта тринадцати странников" и отправились к далекой сияющей вершине. И тут! Боже мой! Как несправедлива судьба к лучшим из нас! В пути вы попали в ужасный буран. Кошмарный снежный вихрь! И, дорогая моя, скажу честно – вы были на волосок от гибели, если бы… Если бы не я – таинственный хозяин горного трактира, который протянул вам руку помощи, накормил, обогрел и теперь предлагает выпить на брудершафт.

– Это? – опешила Юля от такой неожиданной развязки. – То есть – целоваться? – она смущенно прыснула – продолжая игру.

Парнишка утвердительно кивнул.

– Ни секунды на размышление! Да или нет! Или это произойдет сейчас, или этого не случится никогда! Снежные лавины и торосы голубого льда навеки разлучат нас, не оставив на прощание даже наших имен.

Он прыгнул на прилавок и ловко перенес через него худые ноги в стоптанных кроссовках. Смешная круглая подставка, утыканная головками "Чупа-чупсов", покачнулась, но устояла на месте.

Парень вел себя так смело, будто Юля уже сказала "да", хотя она не успела вымолвить ни слова.

– У меня пиво кончилось, – сказала она, показывая пустую бутылку. Пока он болтал, она незаметно выпила все.

– Для любящих сердец это не преграда, – парнишка крепко взял ее за шею и впился в губы.

Она дала ему время, прежде чем попробовала отстраниться. Секунд пять, не дольше – но все же лучше, чем ничего. От ординатора она, помнится, в первый раз отбивалась куда настойчивее.

– Отныне и навеки я ваш покорный слуга, странствующий рыцарь Павел Синицын, – склонился парень в почтительном поклоне.

– Юля, – ответила она.

– Ну, уж коли мы преодолели ненужные условности естественным путем, может быть, хлебнешь из моей чаши? Я ведь все равно на работе, – он отдал ей свою едва начатую бутылку, и Юля после недолгого колебания взяла.

– Не жалко? – ехидно спросила она. – Хозяин вычтет из зарплаты?

– А я и есть хозяин, – спокойно ответил Павел. – Подпольный алкогольный магнат – но! В свободное от работы время. А основная моя профессия – странствующий рыцарь.

Он снова перепрыгнул через прилавок.