Библиотекарь 2
Шрифт:
— Уважаемая Полина Евгеньевна, я знаю, кто вы, — парень сосредоточенно нажимал на элементы, — если бы не знал, то здесь не работал бы. Я сейчас пишу, что профессора Немолова срочно ждут у зала совещаний. Всё, дописал. Теперь коммуникатор перевожу в режим массового сигнала и жму шесть раз, это значит, что в нашем общем кристалле появилось сверхважное задание, требующее общего внимания.
Парень достал из кармана диск с красной кнопкой посередине, покрутил кнопку, отчего прикреплённая к ней стрелка стала показывать на большое пятно, и шесть раз нажал на центр.
— И что дальше? — Полина Евгеньевна слегка обескураженно смотрела на работника.
— Ну,
— Полина Евгеньевна, — меня распирало от нетерпения попробовать задуманное, — а у вас случайно нет какого-нибудь небольшого красивого предмета?
— Зачем тебе? — Полина Евгеньевна переключилась на меня. — И вообще, что ты сегодня устроил на совещании? Это ж надо, улыбаться в лицо советникам Заккии! Раньше бы они потребовали твоей головы, чтобы забыть такое оскорбление! Николай Александрович молодец, выкрутился, а ведь ещё чуть-чуть и скандал был бы! На, держи.
В мои руки лёг изящный небольшой зайчик из серебристого металла, глаза у него были из двух огранённых красных кварцититов.
— Такие зайчики обычно девушкам очень нравятся, — сердито продолжала Полина Евгеньевна, — можешь своей пассии подарить. Ти, я не против твоего увлечения, ты парень молодой, но на совещаниях нужно быть с холодной головой, понимаешь? Чуть дашь слабину, схватят и разорвут на мелкие части! А ты же там вообще плавал!
— Хорошо, Полина Евгеньевна, — я быстро сел на пол, опёрся спиной о стену, зажмурился и сосредоточился на ощущении энергии порядка. Через мгновение окружающий шум резко оборвался, я открыл глаза и с удовлетворением увидел вокруг себя молочный скучный пейзаж, а в своих руках — фигурку зайчика. Его кварцититовые глаза словно светились алым изнутри. Я положил фигурку в карман, обратился к источникам жизни, памяти и разума, подтянул нити и принялся играть с их толщиной, чтобы получаемая нить была достаточно упругой и мягкой, как на предыдущем якоре для Менеланны.
Шесть частей жизни, десять памяти и пять разума. Белёсая нить висела в воздухе, слегка упруго провисая, и ожидала моих дальнейших действий. Вокруг потихоньку испарялись палочки разной твёрдости, а сквозь белый туман просачивались испарения от разлитых лужиц. Я размял кисти и принялся за ткань. Как хорошо, что серебряная фигурка была небольшой!
Нить была очень тонкой, отчего ткань вышла невероятно лёгкой. Я на всякий случай сплёл полотно побольше и обмотал им фигурку в несколько слоёв. Свет из глаз с каждым мотком всё больше и больше гас, пока совсем не потух. Ткани мне хватило ещё на несколько оборотов, и через пару минут я держал в руках средних размеров кулёк из белёсой ткани. Я вздохнул, активировал полотно и оно начало у меня в руках резко таять, впитываясь в фигурку. Свет из глаз кролика становился всё ярче, а цвет с красного сначала стал розовым, а затем и вовсе обесцветился. Через пару минут у меня в руках оказалась слегка нагретая фигурка кролика с солнечного цвета глазами. Я ухватился пальцами за облепившую его ткань, та послушно последовала за моей кистью, создавая полип. Разжал пальцы, нить мягко вернулась к фигурке. Получилось? Надо попробовать!
Мгновение, и я открыл глаза. Вокруг меня стояли люди и о чём-то переговаривались.
— Очнулся! — воскликнула Полина Евгеньевна. — Ты чего учудил?! Предупреждай в следующий раз! Ты же сел и сразу на бок завалился. Хорошо Семён сразу
— Нас учат первой помощи, — довольно прогундел парень у моего уха, он всё это время держал меня за плечи.
— Ти, — рядом с Полиной Евгеньевной уже стоял Сергей Петрович, он немного наклонился, чтобы нас не слышали окружающие. — Что случилось? Ты снова был на ментальном уровне?
— Да, — кивнул я, потихоньку встал, в затёкших ногах слегка покалывало. — Я кажется понял, как сделать якорь.
— Что сделать? — переспросила Полина Евгеньевна, поморщилась от галдящих вокруг зевак и командным голосом резко произнесла: — Уважаемые господа, прошу немедленно разойтись!
Толпа начала рассасываться. Сергей Петрович подошёл ко мне поближе и вполголоса переспросил:
— Это тот якорь, о котором я думаю?
— Да, — кивнул я и вытащил из кармана фигурку зайца. — Не уверен, что у меня всё правильно получилось, но результат очень похож на тот, что сейчас у профессора Романова.
— Сергей Петрович, когда медики будут? — Полина Евгеньевна закончила разгонять зевак и подошла к нам.
— Должны приехать с минуты на минуту, — профессор Немолов потёр подбородок. — Предлагаю сразу направиться к президенту Заккии, он уже должен быть у себя.
— Вот вы туда вдвоём и отправляйтесь, — Полина Евгеньевна взяла бумаги с подоконника, — а я пошла встречать врачей. Не думаю, что они знают коридоры дворца.
Через несколько минут мы с профессором зашли в центральный большой зал с выходом на балкон, а двери справа и слева вели в соседние комнаты.
— Профессор Немолов? — из правого прохода вышел президент Заккии. — Рад вас видеть.
— Сожалею, что при таких печальных обстоятельствах, — учтиво поклонился Сергей Петрович. — Наши медики будут с минуты на минуту. Позвольте пока нам с моим студентом где-нибудь присесть? Мы обещаем не мешаться.
— Конечно, — правитель приглашающе махнул рукой в сторону правого проёма. — Прошу. Зэмба, дорогая, помоги нашим гостям! Сергей Петрович, наш университет крайне обеспокоен тем, что вы обещали посетить нас с серией лекций, но пока что так и не сообщили планируемую дату визита.
— Приношу свои извинения, уважаемый Антониу ди Ноли, обстоятельства вынуждают меня сдвигать все планы, но я обязательно приеду к вам с долгосрочным визитом. Уверен, встреча будет крайне плодотворной.
Молчаливая пожилая служанка сдвинула рядом два кресла и подтолкнула их поближе к кровати. На постели с закрытыми глазами лежала красивая женщина, чёрные кудрявые волосы разметались по подушке, а на лице читалась какая-то обеспокоенность, словно женщине снился неприятный сон.
— Пришлось дать успокоительные, — президент пожал плечами, словно извиняясь за своё решение, — Рудо даже меня уже практически не узнаёт, всё просится домой, к маме. Бросаться вещами начала. Каким-то чудом одну Зэмбу слушается.
— Я с ней с самого детства, — ворчливо произнесла служанка и слегка поправила одеяло, спящая женщина недовольно заворочалась. — Вот она меня и помнит.
Отлично, я узнал имя женщины — Рудо. Сел поудобней в кресле, удостоверился, что никуда не выпаду, и сосредоточился на энергии порядка. Через мгновение я снова оказался на туманном бескрайнем поле и первым делом вытащил из кармана фигурку кролика. Она всё также была обёрнута в молочную полупрозрачную ткань. Я положил фигурку назад в карман, сосредоточился, представил лицо той спящей женщины и позвал её: “Рудо”.