Библиотекарша по характеру
Шрифт:
Стыдно совсем не было. От мысли о том, что я практически продаюсь Роману Викторовичу, мне стало почему-то наоборот весело. Хотела же попробовать всё в жизни - вот, пожалуйста, такого у тебя, Лиза, ещё точно никогда не случалось... Почему-то вспомнился Денис... Теперь я не смогу смотреть прямо и честно ему в глаза... В голубые глаза...
Утром я проснулась от яркого солнечного света, льющегося из окна прямо на кровать. Жёлтые обои казались продолжением солнечных лучей и делали всё вокруг каким-то похожим на сказку.
Я что, вчера всё-таки сделала это? Чё-ё-ёрт... Вот же дура-то... Вряд ли Роман Викторович исчезнет из моей жизни после этого, как тот же Денис... И что мне теперь делать-то? Да что же я за человек-то такой? Вечно я так...
На глаза навернулись слёзы. Во что я вляпалась? А главное - зачем? Волна паники окатила с ног до головы. Я вдруг остро захотела домой. Прям вот больше всего на свете.
Снова появилось знакомое ощущение безысходности, как тогда в детстве... И я вдруг впервые осознала: тогда я не стала даже пытаться выплыть лишь потому, что на миллион процентов была уверена - папа рядом и обязательно спасёт меня, надо только подождать немного...
А сейчас спасать меня некому...
Я спрыгнула с кровати в поисках рюкзака. У меня же есть телефон! Я сейчас Светке позвоню...
На стуле висели мои вещи. Я напялила футболку и уселась обратно на кровать с телефоном.
Странно - никто не звонил, даже мама...
Подруга ответила сразу и весьма бодро:
– Ой, какие люди! Привет! Я вечером к тебе приезжала, ты где опять шлындала?
– Привет... Я и сейчас шлындаю...
– от знакомого Светкиного голоса плакать захотелось невыносимо.
– Ты чего там, Лиз? Ты где?
Я всхлипнула:
– У Романа Викторовича на даче...
Светка помолчала пару секунд.
– Ага. А что ты там делаешь?
– Догадайся...
– Лиз, ты под старость лет решила тряхнуть стариной? Я думала, Ромик тебе не нравится...
Я опять всхлипнула:
– Не нравится...
Светка, как всегда, начинала терять терпение от моих содержательных рассказов:
– Ты вообще говорить там сейчас можешь?
– Могу...
– Так говори уже!
– Све-ет, я така-ая идиотка...
– Приятно познакомиться. Дальше!
– Мы тут вино пили... А потом я с Романом Викторовичем наверх пошла-а...
– Лиза, а ты его в постели тоже Романом Викторовичем называла?
Я усмехнулась сквозь слёзы:
– Не помню, но не исключено...
– Ну я б даже не удивилась, на твоей планете, видимо, так принято. И чего ты теперь ревёшь?
Я шмыгнула носом:
– Я домой хочу-у...
– Вот в этом вся ты - накосячить и спрятаться дома. Где хоть дача-то?
Я опять пустила слезу:
– Не зна-аю, в двух часах езды от города...
– Лизка, ты что, издеваешься?
Под дверью послышалась возня...
– Свет, я потом перезвоню...
– я отключила телефон и зачем-то засунула
Роман Викторович вплыл в комнату с добрейшей масляной улыбкой, держа в руках поднос. Надо полагать, с завтраком.
Одет он был в мужскую пижаму... Я никогда не видела мужских пижам, Игорь не носил такое. И зрелище это мне совсем не понравилось. И вообще, мне здесь больше ничего не нравилось...
Не успев подумать, я ляпнула:
– Роман Викторович, мне домой надо! У меня кошки не кормлены...
Улыбка слегка потускнела, но не угасла.
– Хорошо, Лизонька, вот позавтракаем и поедем.
Роман Викторович уселся на кровать, поставил поднос на столик и разлил по чашкам кофе. Аппетита не было совсем, а вот кофе я готова было проглотить литр, тем более аромат от него стоял непередаваемый...
Я взяла чашку и ушла на софу к окну. Неужели вот так просто отвезёт меня домой? Если действтельно так, то я даже готова побороть чувство отвращения, которое он у меня сейчас вызывает, и выдавить из себя улыбку.
– Лизонька, попробуй пончики...
Он что, специально это делает? Нарочно бесит и раздражает?
– Спасибо, не хочу.
Роман Викторович прекратил смачно жевать и подсел рядом на софу:
– Лиза, что-то не так? Ты должна знать, что я очень рад видеть тебя здесь, в своём доме. И безмерно счастлив, что ты наконец-то перестала капризничать и поняла, что для тебя лучше...
– Роман Викторович, мне правда надо домой.
– Хорошо. Приведи себя в порядок. Выезжаем через пятнадцать минут.
Он ушёл, хлопнув дверью.
Я что, опять капризничаю?
Похоже, Роман Викторович всё-таки обиделся. Молчал всю дорогу. Мне даже стало как-то неловко...
Остановившись у ворот, он удержал меня за плечо, когда я собралась вылезать из его неудобной машины, чмокнул в шёку и попрощался:
– Не делай глупостей, Лиза. Я позвоню вечером.
Игорь
Оказавшись дома, я первым делом заперла калитку и дверь, выключила телефон, постояла в обжигающем душе, пока бойлер позволял, завернулась в тёплый махровый халат, свернулась калачиком на родной кровати и просто долго лежала, глядя в пустоту. Хотелось больше никогда в жизни не выходить за пределы двора, не видеть людей, не включать телевизор и телефон...
Кошки, словно всё понимая, примостились рядом, мурлыкая на разные тональности свои песенки. Солнце давно спряталось, старые яблони шумели под окном всё сильнее. Наверное, будет дождь... Я обняла подушку, уткнулась в неё головой так, чтобы только дышать можно было, и, кажется, задремала...
Проснулась я от раската грома. Небо за окном потемнело, стало ниже и тяжелее. Кошки больше не мурлыкали, только щурили на меня хитрые глаза и не спешили уходить с мягкой кровати. В комнате стоял полумрак. Сколько я проспала? Посмотрела на часы на стене - всего-то полтора часа.