Библиотекарша по характеру
Шрифт:
– Что ты ей сказал?
Игорь настороженно посмотрел мне в глаза:
– А ты как думаешь?
Я пожала плечами.
– Ну скажем так: сказал, что мы друг другу не подходим, поэтому нам лучше расстаться, - Игорь не отрывал серьёзного взгляда от моего лица.
Я почему-то вздрогнула... Из-за меня? Из-за того, что между нами произошло? Он планирует заменить её мной? Ему что, вообще всё равно, с кем спать? Нет, мне не обидно в принципе... Но неужели он совсем разучился привязываться к людям, к женщине, которая была какое-то время рядом, делила с ним ночи, доверяла ему?..
Я дрожащим голосом спросила:
– И долго вы были вместе?
Игорь
– Около двух месяцев... Лизец, давай оставим разговоры на потом, а? Я хочу есть. Пошли.
– Погоди... А если бы я не вернулась сюда, если бы между нами ничего этого не было?..
Он снова посмотрел мне в глаза:
– Я бы приехал вечером к тебе сам. Раньше ты не была такой отходчивой, психовала бы весь день... У меня была мысль довезти тебя до дома, но ты бы по доброй воле не согласилась, а заталкивать тебя в машину на виду у всех мне что-то не хотелось. Ещё вопросы есть?
Вопросы? Да куча у меня вопросов! Но я вдруг решила промолчать почему-то... Вот дура-то... Сама, получается, к нему в постель прыгнула, а могла бы просто вечера дождаться...
Игорь подошёл и положил руки мне на плечи:
– Лизец, я готов терпеть все твои закидоны, глупые вопросы и дурацкие выводы о том, что ты вообще зря сюда пришла, но только после обеда, ладно?
Я закусила губу, чтобы не улыбнуться. Он действительно повзрослел и стал мудрее... А я действительно нет.
Он заметил мою улыбку и усмехнулся. Приобнял и повёл к двери:
– Пошли без разговоров.
Я почему-то чувствовала себя рядом с ним совсем маленькой и глупой девочкой, даже Юля сейчас казалась умнее меня. Наверное, если бы он сейчас вот так повёл меня на эшафот - я пошла бы, не задумываясь...
Кухня, куда мы вошли в обнимку, поразила меня не меньше, чем кабинет. В центре просторного помещения стояла огромная печка... Настоящая, как в сказках... Даже побеленная. Правда, она не использовалась по назначению, по крайней мене сегодня. У одной из стен располагалвсь вполне современная техника - варочная панель, над которой висела вытяжка, два духовых шкафа, посудомойка... Вся эта рабочая зона отделялась деревянной барной стойкой, служившей раздачей тарелок. У других стен стояли деревянные добротные самодельные столы и скамейки. Стены до половины были выкрашены в синий цвет, как в далёкие времена моего детства в садике, что придавало яркий колорит этой кухне.
Народу было человек семь. Игорь подтолкнул меня к свободному столику и прокричал в спину поварам:
– Хозяюшки, мне одну двойную порцию и одну обычную!
Две розовощёкие пухленькие поварихи заулыбались в ответ и помахали половниками. Игорь усадил меня за стол и пошёл за подносом с тарелками.
Меня не покидало странное чувство, что это всё ненастоящее... Ну не бывает сейчас таких вот подносов в крапинку, как в детстве у бабушки видела... Ложек алюминиевых таких, совсем без рисунка... Хотя нет, скорее, всё слишком уж настоящее, знакомое до боли, прям родное...
Игорь принёс поднос. Гороховый суп, ленивые голубцы, хлеб, компот и пряник... Мне даже стало почему-то смешно. Да тут фильм времён СССР без декораций снимать можно...
– А почему пряник, а не булочка?
– я насмешливо посмотрела на Игоря.
Игорь заговорщическим тоном прошептал:
– Потому что булочки у этих поваров невкусные получаются. От слова совсем.
Я почему-то подумала о своих пышнючих булочках и батонах, которые я до диеты пекла довольно часто...
Я с сожалением подумала о диете. Ну ничего,
После обеда Игорь потащил меня в общую курилку, которая сейчас пустовала - все выходили дымить на улицу. Устроившись на деревянной скамейке и прикурив сигарету, он довольно поинтересовался:
– Ну, что скажешь? Как тебе тут у нас?
Я совершенно искренне ответила:
– Нравится... Очень.
Он улыбнулся:
– Давай я тебе экскурсию проведу, хочешь?
Я радостно кивнула.
В целом я чувствовала себя восторженной провинциальной дамочкой, приехавшей посмотреть Эйфелеву башню. Мне было интересно абсолютно всё, от сырого мрачного подвала до просторного пыльного чердака, на котором, оказывается, хранилась куча потрясающего барахла, собранного, по рассказу Игоря, со всей округи. Его фонд ничего не выкупал у людей, только собирал то, что не представляло никакой ценности и рисковало оказаться на помойке, будь то полусгнившая табуретка времён какого-нибуть Брежнева или простенькая резная шкатулка из наследства чьей-нибудь бабушки. Здесь эти вещи получали шанс на новую жизнь. На мой вопрос: "Зачем, если можно изготовить точно такое же, но абсолютно новое?" Игорь ответил, что ему просто нравится этим заниматься, как и тем ребятам, кто пришёл к нему в команду за эти годы.
Я взяла в руки почти не тронутую временем деревянную ложку. Ничем не покрытая, потемневшая - ничего особенного... Но держать в руке её было как-то неприятно, тревожно что ли...
Игорь протянул руку, чтобы забрать её, но потом внимательно посмотрел мне в глаза и опустил ладонь. Спросил осторожно:
– Можешь определить на вид, сколько лет этой штуке?
Я усмехнулась:
– Шутишь? Нет конечно! Думаю, она не сильно старая, времён войны где-то, и история у неё короткая и грустная, а потом она много лет лежала никому не нужная...
Я говорила первое, что приходило в голову. Игорь с ничего не выражающим лицом протянул мне карманные часы на цепочке:
– А это?
Я подхватила их. Корпус с мелкими потёртостями, как будто по нему несколько раз провели наждачкой, цвет совсем тусклый... Старые наверняка. Я осторожно надавила выступающий язычок, и часы медленно открылись. Я вообще не разбираюсь в карманных часах, в руках держала раза три в жизни, и то новые в магазине. А сейчас вот кожей почувствовала, что, не смотря на простоту циферблата и грубые формы стрелок, они когда-то были очень дорогими... Что их обладатель был аккуратный человек, что любил и берёг эту вещь... И что потом, когда хозяина не стало, часы так и не смогли подружиться ни с кем, не приживались надолго ни у кого... Так их и перепродавали, передаривали, и вот они попали на этот чердак, где им, в принципе, неплохо живётся... Им место в общественном музее, а не в чьей-то личной коллекции...
Я с улыбкой поделилась с Игорем своим ощущением. Он тоже улыбнулся и ничего не ответил, аккуратно убрал часы в картонную коробку.
– Пошли вниз, я тебе ещё про комнаты на балконе не рассказал.
Мы спустились с чердака на первый этаж по прямой узенькой лесенке рядом со спуском в подвал. Потом по главной лестнице поднялись на второй этаж.
Я чувствовала себя всё более уверенно здесь. Пусть я и гость, но почётный, и мне можно смотреть и трогать то, что людям с улицы было бы нельзя. Это приятно. А ещё приятно, когда ладонь сжимают крепкие пальцы Игоря, когда взор натыкается на его пристальный, чуть насмешливый взгляд, когда он что-то рассказывает и замолкает, ожидая моей восторженной реакции на свои слова...