Библия, которую читал Иисус
Шрифт:
Однажды Моисей услышал, что кто–то отзывается о нем, как о самом кротком, самом мягком на свете человеке. Вот бы удивились его мать и фараон, если бы узнали об этом. Моисей даже рассмеялся. Бог, пожалуй, тоже не согласился бы с этим. «Это я–то смиренный? Кроткий? Подумать только!»
За эти годы Моисей испытал нечто столь сладостное, необычное и таинственное, что лишь одно слово может передать это: благодать. Свободный, ничем не заслуженный дар Бога. Моисей узнал, что Бог любит его, несмотря на все его недостатки, любит чистой, постоянной, упорной любовью. Моисей прожил больше ста лет на этой земле и уже не пытался ломать себе голову, гадая, «что нашел» в нем Господь или
Он отпивает большой глоток воды из козьего бурдюка, смачивает губы, полощет горло.
«Слушайте! И слушайте внимательно. Вот что вы должны помнить и, даже если вы все остальное забудете, не упускайте из памяти это».
Еще одна пауза, еще один глоток воды. Толпа замерла, подметив странную перемену в голосе Моисея. Лицо проповедника сияет блаженством, кажется, от него исходит пламя и свет. Они уже знают, что означает это выражение лица, они видели его, когда Моисей возвращался из священной скинии после общения с Богом.
«Слушайте! Господь избрал вас и возлюбил не потому, что вы более многочисленны, чем другие народы, напротив, вы из самых малочисленных. Но Господь возлюбил вас, Он соблюл клятву, данную вашим отцам, Он вызволил вас могучей дланью и вывел вас из земли рабства, из–под власти фараона, царя Египта. Узнайте же, что Господь ваш есть Бог, Бог верный, Он хранит Свой завет любви с тысячами поколений тех, кто любит Его и соблюдает Его заповеди».
С каждым словом слабый голос старика становится все отчетливей и громче.
«Господу Богу вашему принадлежат небеса и высочайшее из небес, земля и все, что есть на земле. Господь избрал ваших праотцев и полюбил их, и Он предпочел вас, их потомков, всем народам земли.
Господь — слава наша, Господь наш, Который совершил для нас все эти великие и дивные чудеса — вы видели их своими собственными глазами. Когда ваши предки явились в Египет, их насчитывалось всего семьдесят человек, а Господь умножил вас как звезды небесные».
Как звезды небесные — хорошее сравнение. Разве не это обещал Бог Аврааму? И вот пророчество исполнилось на глазах у Моисея. Иудеи ворчали и восставали, и добились того, что старшее поколение преждевременно легло в могилы. Но вот они перед ним, израильтяне, избранный народ Божий, сокровище его у самых пределов Земли обетованной.
Моисей еще раз отпивает из кожаного бурдюка, выжидая, пока толпа хорошенько вслушается в его слова. Теперь они внимают охотнее, ведь речь идет о чем–то приятном. Кому же не захочется узнать, что Бог его любит?
В первый раз, когда Моисей общался с Богом, он не совладал с собой, закрыл лицо в страхе и стыде. Но теперь, после сорока лет подобных бесед, они с Богом сделались, если можно так сказать, друзьями. Он спорил с Богом, даже торговался с Ним. Иногда проигрывал, например, когда ему было запрещено войти в Землю обетованную, иногда выигрывал, как в тот раз, когда Бог едва не отказался от Своего замысла, но Моисею удалось уговорить Его вновь простить Свой народ.
Моисей отвлекся от темы и начал снова напоминать толпе о том дне, о своем звездном часе. Они отошли всего на три дня пути от Египта и уже стали жаловаться на недостаток воды; через месяц они забыли бичи надсмотрщиков и с тоской вспоминали египетские гранаты и фиги, а еще месяц спустя наступил миг, когда Моисей
«Оставь меня, чтобы гнев Мой возгорелся на них и Я бы уничтожил их. Тогда Я произведу из тебя великий народ». Соблазнительное предложение, но Моисей не оставлял Бога в покое. Он заклинал, он плакал, он пускал в ход аргументы, взывая к милосердию Бога, к Его гордости, к Его доброй славе. Он просил Бога взять его жизнь, но сохранить народ. Он напоминал Богу о тех людях, которых Он прежде любил, — об Аврааме, Исааке и Иакове. Наконец Бог уступил ему. Он даже явился Моисею в зримом облике, позволил увидеть Себя, чего не удостаивался ни один человек на земле. Бог заключил новый завет и обещал привести Свой народ в Землю обетованную.
Хотя Моисей был воспитан среди египтян с их тератоморфными богами, он вернулся к забытой за четыреста лет рабства фундаментальной истине: Бог — это Личность. В эти годы «отсутствия Бога» израильтяне начали представлять Его себе (если они вообще о Нем вспоминали) как далекую, непостижимую, недоступную тайну, не соприкасающуюся с тем, что происходит на земле. Моисей напомнил израильтянам, что Бог столь же личностей, как и они сами, и более того: их индивидуальность — лишь слабый отблеск личностности Бога.
Когда Бог составлял список заповедей, любовь заняла в нем первое место как основа Его отношений с человечеством. Бог встречался с Моисеем в шатре и обсуждал с ним текущие дела, как обсуждают их два друга. Он слушал человека, Он спорил с ним. Оказалось, что Бог уязвим; когда народ оскорбляет Его, Он страдает, как отвергнутый влюбленный. Он рассыпает угрозы, но воздерживается от их осуществления. Он вступает в переговоры и подписывает соглашение.
Вот что в особенности отличало израильтян от всех соседних народов: даже высокомерные египтяне жили в страхе перед своими непредсказуемыми богами; жители Ханаана приносили им в жертву детей. Но Бог Израиля пожелал заключить со Своим народом договор, в котором было точно обозначено, чего Он ждет от людей и что Он дает им взамен.
За исключением ортодоксальных иудеев, мало кто интересуется сегодня сводом предписаний, запечатленных в Исходе, Левите и Второзаконии. Кажется, что эти законы назойливо повторяются и не имеют никакого отношения к современному обществу. Однако Второзаконие совершенно ясно показывает, что они заложили основания небывалых отношений — отношений между внушающим почтение и ужас святым Богом и обычными людьми, слабыми и вечно недовольными.
Моисей понимал: пройдут годы, и люди начнут сомневаться в необходимости тех или иных пунктов этого договора. Он предвосхищает все вопросы.