Библия Раджниша. Том 3. Книга 1
Шрифт:
Но из-за этой естественной ситуации все религии мира совершили величайшее преступление в человеческой истории; то есть без готовности ребенка, без восприятия ребенка, без его желания они делают его христианином, мусульманином, евреем, индусом, коммунистом. Конечно, ребенок не говорит «нет», но он и не говорит «да». Если люди способны чувствовать, они подождут, когда ребенок скажет «да».
Если они по-настоящему любят, они подождут, пока ребенок спросит их: «О чем вся эта церковь?» Они должны предпринять все усилия к тому, чтобы предотвратить все косвенные влияния на него; вопрос же о прямом влиянии не должен даже и возникать. Ребенок должен оставаться
Для роста не требуется много времени.
Нужно лишь немного терпения.
Он будет задавать вопросы, ведь каждый рождается с потенциалом к поиску внутри себя. Он подойдет к вам с вопросами; но и тогда, если вы бдительны, любовны, сострадательны по отношению к этому юному попутчику... Он не является вашим владением, он лишь вышел на свет через вас. Вы были всего лишь переходом - никогда не забывайте об этом. Он не принадлежит вам, он принадлежит всему существованию. Вы были для него лишь путем, которым он вошел в это тело.
Не разрушайте естественного потенциала ребенка.
Не извращайте ребенка согласно вашим насущным интересам.
Не будьте политиками, по крайней мере, по отношению к вашему собственному ребенку.
Но все в мире, все родители, все учителя, не имеют и понятия о том, что они творят.
Именем религии они совершают грех.
Обыкновенно я не использую это слово. С моей точки зрения, в жизни могут быть ошибки, погрешности, - но не грехи, - потому что человек «погрешим». Человек не рождается всеведущим, знающим все. Он не рождается папой - непогрешимым. Он много раз упадет и поднимется снова. Так человек учится ходить; так человек учится смотреть, спрашивать.
Да, много раз он пойдет по неверному пути. В этом нет ничего неправильного. Пойдя по неверному пути, вы поймете, что он неправильный, потому что, когда вы движетесь в неверном направлении, вы не можете чувствовать себя комфортно: вот оно естественное указание. Вы будете чувствовать себя неспокойно, ваш живот будет сводить судорога; вы будете чувствовать напряженность, — ведь то, куда вы идете, — не ваш естественный путь. Все это указывает на то, что нужно изменить маршрут и навсегда понять, что этот путь не ваш.
Но в отношении религии я не могу использовать обыкновенные слова, такие, как ошибка, погрешность, - нет. Нужно что-то по-настоящему весомое.
Поэтому я говорю, что так называемая религия — это единственный грех на свете, потому что она совершает преступление против того, кто совершенно беспомощен и находится в ваших руках. И это преступление огромных размеров.
Если вы становитесь индусом, если вы становитесь христианином, если вы становитесь буддистом, это можно понять. Но когда человек становится просветленным, что это означает? Это означает по-настоящему разделаться со всем, что сделали общество, культура, религия, государство, система образования, родители, - все вместе они состоят в заговоре против маленького ребенка. Разделаться со всем этим - вот что значит быть просветленным: вернуться к детству, вернуться к свежести, к тому зеркальному свойству просто отражать без предварительного суждения, без предубеждения.
Зеркало просто отражает. Когда вы стоите перед зеркалом, зеркало не выносит о вас ни единого суждения, - хорошо, плохо, красиво, безобразно, - ни единого суждения совершенно. Зеркало просто отражает. Оно никоим образом не вовлекается.
Я помню свое собственное детство. В тот момент, когда я начал осознавать
Он сказал: «Кто сказал, что ты должен становиться членом светского клуба или что ты должен становиться членом политической партии, в которой я состою? Кто тебе это сказал?»
Я сказал: «Никому не нужно говорить это, вы на протяжении пяти лет постоянно делали это. Зачем вы брали меня вместе с собой в джайнский храм? Кто вы, чтобы решать такие вопросы? Почему вы говорили мне, чтобы я поклонялся статуе Махавиры, каким-то писаниям, о которых я ничего не знаю?» В то время я не умел еще и читать. Писания были просто книгами, как любые другие, но все поклонялись им».
Я сказал: «Вы поклонялись, вы поощряли меня к поклонению, а для меня выглядело неуклюжим стоять там, когда все остальные оказывали такое большое уважение книгам. Но вы не спрашивали меня; вы брали меня в храм без моего согласия. Как раз рядом стоит мечеть - моего друга водили туда. Почему меня туда не водили? Почему родители моего друга не водили его в джайнский храм?»
«Что же тогда политика, если не это? Вы навязываете мне определенные идеи, наполняете меня определенными точками зрения. И вы начали это так рано, что я и не осознавал еще, что же происходит». Я сказал: «Ну, а теперь прекращайте это; оставьте меня в покое. Теперь я в состоянии сказать "нет". И запомните, если я не могу сказать "нет", то как я смогу сказать "да"? Способность сказать одно означает также способность сказать и другое; они неразрывны».
«Поэтому пусть вас не оскорбляет мое "нет". Я скажу "да", но вам придется подождать. Может быть, я не смогу сказать "да" этому храму, но какому-нибудь другому; не этой книге, но какой-нибудь другой. Прямо сейчас ничего нельзя предсказать; я не вещь, которая предсказуема. Стул завтра останется стулом, стол останется столом; они предсказуемы. Что же сказать о человеческом ребенке? Я не предсказуем».
Один пьяница, совершенно пьяный, зашел в кондитерский магазин. Он дал хозяину магазина одну рупию, на половину купил конфет, а остальное попросил сдать мелочью. Хозяин магазина сказал: «Прямо сейчас у меня нет мелочи. Завтра утром, когда будете проходить мимо, возьмете ее. Или можете забрать свою рупию, а завтра утром отдадите половину, — как вам угодно».
Пьяница сказал: «Хорошо, завтра утром я заберу мелочь». Но потом он подумал: а что если хозяин магазина, поменяет свой адрес? Мир такой хитрый... Мне следует предпринять что-нибудь, чтобы он не смог сменить своего адреса так, чтобы я не узнал об этом. И, оглядевшись вокруг, он увидел быка, сидевшего напротив магазина. Он сказал: «Вот и хорошо. Хозяин магазина может быть даже и не знает, что перед его магазином сидит бык».
На следующее утро все, что пьяница мог вспомнить, было то, что перед магазином сидел бык и что в этом магазине ему нужно забрать половину своей рупии. Он отправился искать быка, и понятно, ведь это было у него единственным доказательством. Но бык — это не статическая вещь: теперь бык сидел перед парикмахерской.