Бифем
Шрифт:
Ира (выходит). Ничего не получается. Я с вами не пойду. Он сейчас начнет потеть, надо сменить рубашечку. Фёдоровна не сумеет.
Николай Иванович. А жаль! А жаль! Ну ладно, туман не туман, пойду побреду, больному срочно нужно. Камеру с покрышкой.
Ира. Одеяло дать?
Николай Иванович (горько шутит). Что я с ним буду делать один?
В дверь заглядывает Валера.
Валера.
Николай Иванович. Дверь надо держать от соседей на запоре! (Уходит.)
Входит Валера.
Валера. Ира, ты гордая, пойми об этом. (Выставляет бутылку, садится довольный.)
Ира. Ну я вас прошу, идите, он засыпает.
Валера. Что я на вас смотрю, вы как паркет нециклеванный. Второй раз в жизни вижу, второй раз подумалось. Я со своей сестрой ехал на похороны. В поезде. Она вывалила на стол банки, красит, мажет, пудрит. До неузнаваемости. Тряпку мокрую взять, стереть. Вот так женщина! (Откупоривает бутылку.)
Входит Татьяна.
(Быстро). Я к вам по поводу крыши. Сейчас объясню все.
Татьяна. Пил у гастронома?
Валера. Ты что! Я тебе принес.
Татьяна. Где мои два рубля? Отдай кошелек, во-первых.
Валера отдает кошелек, Татьяна смотрит.
Где они?
Валера щелкает по бутылке.
Это – два рубля? Это рубль пятнадцать.
Валера (солидно). С наценкой в ресторане.
Татьяна. Это – в ресторане?
Валера (солидно). Теперь о крыше.
Татьяна. Совсем глаза залил. Скоро тебя вообще переведут… в сапожники. За семьдесят рублей.
Валера. Ну какая дурость! Ну вы только подумайте! (Наливает, пьет.)
Татьяна. Слушай, Ира, я к тебе. Я узнала. Это не Антоша его держал в воде, Антон мне признался. Он целый день один. Вот этот Макся им и командует. Антоша всегда со мной делится, я приезжаю с работы, он меня бежит встречать, сам ничего не говорит, в руку лицом тычется, я чувствую, у меня рука мокрая. Антон у Макси книгу просил, кстати вашу же книжку, «Мэри Поппинс». Макся уже прочел, а Антоше не дает. Только если будешь моим рабом. На коленях перед ним стоять, руки по швам. Я говорю: «Максим, вот ты прочел книгу о людях хороших, она хоть чему-нибудь тебя научила?» Слушай, «Мэри Поппинс» – это же твоя книга,
Ира. Ну бери. Скажи, я просила.
Татьяна. А ты хочешь знать, они решили вам эту книгу не отдавать вообще! Пока вы не отдадите покрышку с камерой.
Валера. А вы их не пускайте сюда, и все.
Татьяна. Вот. Слушай, а пусть Павлик твой играется с Антоном! Пусть лучше они дружат, чем с этим! А я вам буду готовить, я на нее готовлю, так лучше на вас. Закупки буду делать. Ты только Антона корми, она не кормит. Через плечо швыряет. А я в долгу не останусь. У меня отпуск в ноябре.
Валера (солидно). У меня отпуск в декабре. (Наливает, пьет.) Я декабрист.
Татьяна. Договоримся?
Входит Фёдоровна.
Фёдоровна. Я уже Светланочке сказала, дождь собирается. Татьяна, надо вам тазы, ведра готовить. Сейчас разразится. Как же вы ночевать-то станете? Пошли, у меня в чуланчике два ведра, корыто под крыльцом.
Татьяна. А нас Ира пускает к себе.
Ира. На веранду.
Входит Николай Иванович.
Фёдоровна. Валерик, пошли, пошли. Мне поможешь что ни то. (Садится к столу, вытирает уголки рта двумя пальцами.)
Николай Иванович. Тут требовались лекарства. Я доставил.
Ира. Спасибо, не надо. Он сейчас пропотеет, мы сразу ляжем спать. (Уходит в комнату.)
Валера. Садитесь, будем знакомы. Валерий Герасимович. Автомобилист. Исполняющий обязанности мойщика. Наливаю, угощаю.
Николай Иванович. В доме больной, следует потише.
Валера. Вы Ирин муж? («Ирин» он произносит как «Ирын».)
Николай Иванович. Вы догадливый.
Пауза.
Фёдоровна. Ну, всего хорошего, ложитесь. Татьяна, пойдем, бери его.
Берут Валерия под руки, поднимают, ведут.
Валера. Ира! Никогда не допускай! Пойми!
Татьяна. Идем, на ноги встань.
Валера. Жизнь – это схватка над морем!
Татьяна. Если ты своими ногами не пойдешь, я не знаю…
Валера. Если бывает двух родов: если не выпить, то прокиснет.
Татьяна берет со стола бутылку. Валерия уводят.
Николай Иванович. А я еще лекарства принес! (Осторожно ставит на стол бутылку коньяка.)