Бикини
Шрифт:
— Артур, ты хочешь оплатить мне турпоездку? — спросила она.
— Вот именно, Анна, я подумал, что ты так много в последнее время работаешь, а погода здесь в последнее время испортилась. Полетишь туда, позагораешь немного, сделаешь несколько красивых фото. Что думаешь?
— А почему именно туда, Артур? — спросила она серьезно.
— Потому, что если туда летают загорать чинуши из Вашингтона и Пентагона, значит, там что-то должно произойти. Мне хотелось бы знать, что именно. Виза туда не нужна, после войны на Тихом океане это наши острова. Ты попадешь туда без проблем. Я уже все проверил. Я позаботился также о...
— Когда? — прервала она его.
— В среду можешь? — ответил он,
Анна опустилась на колени, коснулась пальцем желтых точек на карте. Потом поднялась на ноги.
— В среду, гм... — пробормотала она скорее самой себе, чем ему. — А утром или вечером?
Артур повернулся и подошел к столу. Минуту стоял к ней спиной. Она увидела, что он вытащил из кармана носовой платок.
— Адриана считает, — наконец ответил он, не глядя на нее, — что мне нельзя просить тебя об этом, что я не имею на это права. После того, что ты пережила, я должен держать тебя подальше от Пентагона, бомбардировщиков и политики. А ты спрашиваешь, в среду вечером или утром...
Он повернулся к ней, и она заметила, что у него покраснели глаза.
— Подробности обсудим завтра. И не рассказывай никому о нашем разговоре. Все узнают об этом, когда ты окажешься там. А теперь я пойду, меня ждет Адриана.
Он уже выходил, когда она остановила его:
— Артур, на этой карте ты отметил множество островов. Как называется тот, на который я полечу?
— Бикини.
Она отошла к окну. Закурила. Потом вернулась к столу, взяла фотоаппарат и подошла к карте. Сняла обувь и встала, расставив ноги, над тем местом, которое обозначил Артур. Придвинула объектив к поверхности карты. Нажала кнопку затвора. Бикини, подумала она. У нее не было никаких ассоциаций с этим словом. Она взяла сумку с книгами, что принес Артур. Пролистала их, рассматривая фотографии, проглядела страницы атласа. Она чувствовала возбуждение, но другое, не такое, как утром.
Когда позвонил Эндрю, Анна все еще читала. Он ждал ее внизу, у здания редакции. Она быстро подошла к шкафу, подкрасила губы и побрызгала ладони и шею духами. В лифте поправила прическу. Эндрю она увидела сквозь стеклянную дверь. Какой будет их встреча? Они виделись всего два раза. И каждый раз она с ним ссорилась. Но теперь это был другой Эндрю. Она уже хорошо знала его по письмам. Они писали друг другу об очень интимных вещах, но одно дело писать, и совсем другое — встретиться лицом к лицу, помня о том, что было написано. Анна задержалась у двери и некоторое время наблюдала за Эндрю. В распахнутом пальто с поднятым воротником, без шарфа, в белой рубашке. В шляпе он казался еще более высоким, чем ей представлялось раньше. Он держал в руке маленький букет цветов и нервно озирался по сторонам. Она вышла и встала у двери. Он заметил ее, но она не двинулась с места. Он медленно подошел, снял шляпу и сконфуженно протянул ей букет.
— Анна... здравствуй. Наконец-то, — сказал он, глядя ей в глаза.
Она часто пыталась представить себе, как звучит его голос, когда он произносит ее имя. Вид у него сейчас был как у Гиннера, когда они впервые встретились у пруда в саду Цвингертейх в Дрездене...
— Пойдем, нас ждет такси, — сказал Эндрю, показывая рукой на желтый автомобиль, стоявший у тротуара, и начал было спускаться по ступеням, но, сделав несколько шагов, оглянулся.
Она не последовала за ним. Он вернулся и подошел к ней, испуганно спросил:
— Что-то случилось?
— Поцелуй меня, пожалуйста. Сейчас... — прошептала она.
Он прикоснулся ладонью к ее щеке, осторожно убрал со лба прядь волос. Взял широкой ладонью за затылок, притянул ее голову к своим губам и нежно поцеловал в веки. Она откинула голову и замерла, почувствовав на шее его дыхание. Он взял ее за руку и увлек
— Езжайте в Вилледж. Спешить не обязательно! — крикнул он водителю.
— Гринидж Вилледж? — справился таксист.
— Само собой.
— А если точнее, сэр?
— В ресторан.
— Но в какой, мистер? — рассмеялся шофер.
— Как это в какой? В самый лучший.
— «Вэнгард» подойдет, сэр?
Анна сидела, прижавшись к Эндрю, и прислушивалась к разговору. Когда таксист произнес название ресторана, она вспомнила разговор с Дорис. Да! Это там, в «Вэнгарде», Стэнли напоил Дорис, и она «использовала» его сначала в такси, а потом в лифте.
— Поехали, я знаю это место. По рассказам, — шепнула она Эндрю.
Они тронулись. Он целовал ее лоб, и волосы, и руки. Она привстала с сиденья, приподняла платье и села к нему на колени. Облизала пальцы и ласкала ими его губы. Он закрыл глаза. Открыл рот. Она медленно протолкнула свой язык сквозь его зубы. Он слегка прикусил его. Потом он кусал уже только ее губы. Она соскользнула с его колен, когда такси остановилось.
«Вилледж Вэнгард» на самом деле трудно было назвать рестораном. Они вошли в задымленное помещение, напоминающее убежище. Вслед за официантом протиснулись между круглыми столиками и уселись напротив небольшой площадки, освещенной софитами. Анна вспомнила, что Дорис упоминала про музыку. Эндрю был несколько ошарашен.
— Анна, ты уверена, что ты хочешь здесь остаться? — спросил он, оглядывая зал.
Она не успела ему ответить. На сцене появился мужчина в смокинге и объявил:
— Только для вас поет несравненная Билли Холидэй.
Раздались аплодисменты. Анне было знакомо это имя. Его знал каждый, кто слушал радио в Нью-Йорке. Она взяла Эндрю за руку. На сцену вышла негритянка с вплетенными в волосы цветами. Она щелкнула пальцами, дав знак пианисту, подошла к микрофону и прошептала: «Good morning, heartache...» Анна знала слова этой песни. В последнее время под нее она писала ему письма! Она еще крепче сжала его руку, встала и запела вместе с залом:
Good morning, heartache, You old gloomy sight. Good morning, heartache, Though we said goodbye last night 10 .Анна оглянулась на Эндрю. Он сидел и смотрел на нее потрясенно. Она опустилась на пол и положила голову ему на колени.
— Эндрю, я так долго тебя ждала...
Билли Холидэй выходила на сцену еще несколько раз. Анна курила одну сигарету за другой. Они пили вино и разговаривали. Иногда Эндрю наклонялся и целовал ее. Просто так. Когда он говорил, она смотрела на его руки. Иногда, особенно когда говорил о своей физике, Эндрю произносил слова, которых она не понимала. Тогда Анна прерывала его, и он спокойно объяснял ей их значение. Именно в такие моменты у него были самые голубые на свете глаза. Иногда, притворяясь, что слушает, Анна размышляла, не прикоснуться ли к нему под столом ногой. Но каждый раз что-то ее удерживало. Раздались громкие аплодисменты. Холидэй пела прощальную песню. Анна встала, протянула Эндрю руку, и они вышли танцевать.
10