Билет до Луны
Шрифт:
Я очень удивилась. Дело в том, что магические художники не могут оставлять свои портреты. Сколько раз пытались рисовать автопортреты, или родня рисовала друг дружку, но после смерти художника всегда происходило одно и то же, какие бы ухищрения не использовались. Портрет сгорал дотла. Эндрю рассказывал, что так он узнал о смерти единственного сына. Внезапно запылал портрет Посейдона в кабинете деда. Да, страсть к греческим именам – это наша семейная фишка. Дедушка Эндрю тоже не Эндрю, а вовсе даже Антей, названный в честь великана, сына Посейдона и Геи. Мил, как все греческие боги. Получал силу от соприкосновения с Землей Геей-матушкой и побеждал воинов. Из их черепов построил храм Посейдону. Так вот, я отвлеклась. В магическом мире
Я тихонько кашлянула, привлекая к себе внимание. Дама на картине потянулась и принялась пристально меня разглядывать. Леди Гортензия научила меня здороваться, так что я сделала вежливый книксен.
– Добрый день, сударыня. Меня зовут Пандора Гамп, я хотела бы побеседовать с вами.
Дама мне одобрительно кивнула и ответила:
– Мальчик говорил мне. Хочешь забрать меня отсюда? Извини, одичала за годы одиночества. Меня зовут Альбертина Штраубе. Только верный Джек разделял со мной последние пятьдесят лет. Пес поднял голову и одобрительно тявкнул.
Раз она затронула эту тему, я осмелилась спросить:
– Штраубе? Вы из семьи магических портретистов? Как случилось, что ваш портрет остался целым?
Дама расхохоталась:
– Ах, Пандора Гамп, ты же из Гампов, наших вечных удачливых конкурентов. Разумеется, ты удивлена. Понимаешь, на мне природа взяла передышку. Я совершенно не умею рисовать. Портрет за мольбертом заказала исключительно из вредности, чтобы позлить родственников. За это они отдали мой портрет в Хогвартс и забыли обо мне. С удовольствием перееду к тебе и даже поделюсь семейными секретами. Моя семейка выбросила меня, а подобрала семья Гамп. Удивительно, какое у судьбы изощренное чувство юмора. Я вся твоя, Пандора. Одна просьба – сможешь провести реставрацию?
Я смотрела на нее с жалостью. Как можно выкидывать родного человека? Я решительно ответила:
– Больше того. Я проведу реставрацию и зачарую холст в комнате напротив окна, чтобы вы могли наслаждаться видом на озеро. Уверена, мы подружимся. Декан разрешил мне забрать ваш портрет. У меня тоже просьба: прошу вас присмотреть за моими соседками по комнате. В прошлом у нас случались всякие ситуации.
Дама оживленно кивнула и попросила поскорее забрать ее отсюда. Помявшись, она напомнила мне, что связана клятвой докладывать директору о неправомерном поведении студентов. Мне это было только на руку.
Я постучала палочкой по пергаменту с разрешением и передо мной материализовался домовой эльф с гербом школы на наволочке.
– Ригби слушает, юная мисс.
Я протянула ему пергамент и объяснила, что нужно сделать. Разрешение было написано по всем правилам и заверено печатью, так что эльф снял картину и исчез с хлопком. Я знала, что найду портрет Альбертины в своей комнате.
Я шла обратно, мысленно подсчитывая расходы на реконструкцию портрета Альбертины. Мы перешли на имена в общении, и это хорошо. Взаимовыгодный обмен – это удачная основа для общения. Она мне будет рассказывать о действиях соседок,
Неделя пролетела быстро, я получила хорошие оценки за эссе, учителя меня хвалили. Мне повезло с ЗОТИ. В этом году преподавал отставной аврор Макмиллан, чистокровный волшебник с ярко выраженным расизмом в магическом смысле. Всех чистокровных магов и ведьм он обожал. Мы ходили у него в любимчиках. Думаю, что «список двадцати восьми» он знал наизусть. Ведьм с фамилиями из «Списка» он баловал и начислял баллы за самый малейший правильный ответ. Его супруга недавно родила, а он почему-то присутствовал при этом знаменательном событии. Это своеобразно на него повлияло. Он смотрел на всех юных «правильных» ведьм с щемящей жалостью в глазах, называл нас умницами и красавицами. Слово «Леди» он произносил с придыханием и орал на любого мальчишку, осмелившемуся на нас косо посмотреть. Он говорил:
– Эх, глупые вы дети. Наши мадонны через такое проходят, куда там Круцио! Наших милых ведьм надо на руках всю жизнь носить, а вы за косички дергаете, дурачье…
Дамблдор его держал нарочно, по моему мнению. Специально для того, чтобы обиженные грязнокровки строем вступали в орден Феникса в дальнейшем. Профессор Макмиллан изощрялся над ними виртуозно. Мог отправить за новым мелом в середине объяснения нового заклинания, мог заставить стелить маты, пока другие отрабатывали практику, а обиднее всего действовали его едкие высказывания, типа: «Балл за старание, хорошие слуги тоже в цене» и т.д.
К полукровкам он относился снисходительно, а магглорожденных просто не замечал. У него был свой клуб, в который он меня немедленно пригласил. С собой можно было привести одного «друга» и поручиться за него. Я даже думать не стала, привела с собой Снейпа. Что удивительно, он даже обрадовался:
– Пойду, с удовольствием. Этот Макмиллан дает хорошие боевые связки на факультативе, но без рекомендации туда не попадешь. Он приглашает только чистокровных, но полукровок берет, если кто-то поручится. Полезная ты, кузина, - и он улыбнулся.
Я согласилась, что я очень полезная, и мы пошли на факультатив. Вообще, в Хогвартсе были очень популярны клубы по интересам, почти все преподаватели собирали свои «кружки», не только Слагхорн.
Когда мы пришли, нас встретил довольный профессор Макмиллан. Он радушно распахнул дверь и приглашающе повел рукой:
– Располагайтесь, прошу вас. Пандора, ты ручаешься за этого мага?
– Да, профессор. Северус Снейп – мой кузен по материнской линии, он достойный и сильный волшебник. Я ручаюсь за него.
– Отлично. Мистер Снейп, рад приветствовать вас в нашей скромной компании.
Северус кивнул и мы прошли внутрь. Собралось примерно тридцать – сорок учеников. Я заметила Эвана, нашу старосту, Регулуса Блека, остальных я не знала. Северусу приветливо махали со всех сторон, как и мне. Они отрабатывали незнакомое заклинание. Мы включились в процесс. Профессор терпеливо помогал каждому, объяснял ошибки и добивался идеального исполнения. Полтора часа пробежали незаметно. Потом мы все сидели за круглым большим столом, ужинали и разговаривали. Я позволила себе спросить, не считает ли уважаемый профессор, что он несколько предвзято относится к магглорожденным. Среди них тоже есть талантливые маги. Макмиллан охотно объяснил свою позицию: