Билет на солнце, или Сказка о потерянном времени
Шрифт:
Глава 1. Ты чувствуешь
Половое воспитание в школе стремительно расползалось за пределы намерений Максима. Он уже придумал и записал свод правил этого урока для подростков, но тем было слишком любопытно, чтобы соблюдать какие-то ограничения.
— Максим Викторович, а как Вы относитесь к бисексуальным связям?
— Терпимо.
— А у Вас было такое?
— Напоминаю правило номер три: мы не обсуждаем интимную жизнь конкретных людей!
Впрочем, на вопрос, почему он расстался со своей девушкой, ответил:
— Она
— Все мужчины изменяют? — тут же уточнила одна из учениц.
Макс ухмыльнулся сам себе и утвердительно кивнул девчонке.
— Я еще считаю себя верным! — пояснил он. А в качестве урока для молодежи признался: — Я очень жалею об этом. Я люблю ее. И как ни странно, перед тем, как заводить любовницу, я все хорошенько обдумал… Теперь хожу весь потерянный — не понимаю, как я мог принять неправильное решение?! А время назад не вернешь… Не бывает у измены положительных последствий.
— Ну почему! — возразил Валера, светленький пухлый паренек. — Если жена не против, а у мужа потребности больше, чем у нее, тогда измена — это только хорошо!
— Если жена не против, то это уже не измена, — рассудил учитель. — «Измена» — это не обозначение секса с другим партнером. Секс с разными партнерами — это полигамия. А измена — это тот поступок, который причинит боль другому человеку.
Неужели эта боль настолько сильная, что Наташа даже по телефону теперь слышать его голос не хочет?
Евгения, наведываясь иногда то в «Эго», то вместе с Андреем к Максу домой, говорила вкрадчиво:
— Максим, Наталья требует, чтобы Вы прекратили переводить деньги на ее счет.
— Пусть не тратит, если не хочет, — огрызался он. — Женя, так и передайте ей: пока она студентка, я буду ей помогать. Мы пробыли вместе столько лет, и как бы ей ни хотелось, она никогда уже не станет для меня посторонней!
— Ей хорошо заплатят за съемки, — скромно пыталась Женя все-таки выполнить Наташину просьбу.
— Я рад за нее, — непререкаемым тоном продекламировал Макс.
Разве она разлюбила Максима? Нет. Любит. И думает о нем. И скучает. Вроде, с самого начала поняла причину его измены, поняла и простила, но почему-то инстинктивная вредность потребовала разорвать с ним отношения. И вот, расставшись, простила — и только сейчас по-настоящему. И стало легко. Так куда же делась ревность? Все дело в том, что он больше не ее парень? Значит, ревность — это не свидетельство любви, а только лишь признак чувства собственности. Как только ты отказываешься от самостоятельно выдуманного права обладания другим человеком, сразу перестаешь и ревновать. Как только ты позволяешь парню быть счастливым так, как он сам хочет. Это его жизнь, и он может прожить ее только однажды. А жизнь каждого из нас может закончиться в любой момент… Знакомая фраза. Откуда?
Владислав Сергеевич вышел на пенсию, и пост директора школы по его рекомендации занял Максим Викторович. Вообще-то, некоторые учителя восприняли
Трудно было оставлять профессию учителя физики, но потенциальная возможность в качестве директора сделать для школы гораздо больше взяла верх.
— Так что, дорогие мои, — говорил он своему 11 «А», — после каникул физику у вас будет вести кто-то другой.
— Мы не хотим никого другого! — выли они. Молодежь, похоже, подумала, что Максим Викторович и классным руководителем у них больше не будет.
— Я иначе не справлюсь, — извинялся он и тут же принимался утешать: — Будем по-прежнему встречаться с вами на половом воспитании… Люди, вы что? Я же не ухожу совсем! Да и вам учиться осталось всего пару месяцев!
— Оставьте меня на второй год! — смеялась разбитная дамочка, по виду уже взрослая тетка.
— Да без проблем! — мило соглашался Максим.
— Мои дети… — протянул Макс, когда Юрик поставил перед ним на столик чашечку кофе на белоснежном блюдечке.
Сам Юра сел напротив со своей чашкой и хмыкнул:
— Видел я твоих детей… Я сперва подумал, что это твой гарем!
Макс игриво засмущался.
— И тебе что, разрешается так с ними обниматься? — продолжал недоумевать Юрик.
— Вообще, Андрюха со своими тоже так себя ведет.
— У Андрюхи пятый класс! И нет ничего удивительного в том, что они лазают по нему, как по аттракциону в парке — это они ДЕТИ, десятилетние!
Макс только пожал плечами на это и, опустив голову, загрустил. Легко Юрке в институте преподавать! Студенты — люди взрослые, самостоятельные, некоторые даже в браке состоят. Ты им — никто, просто лектор. Видишь их раз в одну-две недели… Макс, подобно Наташе, пронзенный Мыслью, вдруг схватил сотовый и, быстро найдя чей-то номер, принялся ждать ответа.
— Женя! — после недолгой тишины выкрикнул он. — Нашей школе нужны деньги! Администрация или Городское собрание не хотят нам в этом посодействовать?
— Я попробую, — был уверенный и короткий ответ вечно занятой Фроловой.
Она баллотируется на выборах мэра города. Ничего себе девушка у Андрея!
— Как там Кирилл, не знаешь? — спросил Макс, вернувшись за стол. — Я ему дозвониться не могу. Он опять в горах?
— Конечно, где ж ему еще быть! — фыркнул приятель. — Он снова на Эльбрус полез. Взял у Коста фотоаппарат, говорит, только его фотик не замерзает на высоте трех тысяч метров. А телефон, видимо, замерз. На две недели уехал, Кост сказал. Ты выгодный для школы директор: со связями.