Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
– Еще бы не помнить, – ответил Куликов. – Дело-то громкое, да и было не так уж давно, в конце прошлой осени, кажется.
– Все правильно. Так вот, дело-то раскручивал Смоляков.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что он нашел эти ценности и втихаря продал что-то из них этой Литвиновой, а сейчас это все всплыло?
– Вадик, ну ты из меня сейчас идиота делаешь, по-другому не скажешь.
– Ну а как еще могут быть связаны Смоляков, Литвинова и ограбление музея?
– Да все проще пареной репы. Эта Ида тогда притащилась к Грише, мол, расскажите
– Так, – непонимающе смотрел на собеседника старший лейтенант.
– Ох, какой же ты недогадливый. Роман они закрутили. Полгода или даже чуть больше друг на дружку таращились, глазками хлопали, разговоры разговаривали. А потом раз – и снюхались, как кот с кошкой. Целовались тут на глазах у всей прокуратуры.
– Слушай, но это же не преступление. Или там еще что-то было?
– Поначалу не было, а потом случилось, причем недавно. Отец у этой Иды – профессор, занимался научными разработками. Так вот, он… между нами только… – Денисов понизил голос, – стал «невозвращенцем».
– Ох ты ж, – покачал головой оперативник.
– Вот о чем и речь. Выбил себе загранкомандировку, поскольку был на хорошем счету, и привет… Иду, естественно, турнули из газеты – мол, дочка предателя. Естественно, не поверили, что семья не знала о планах папаши. Хотя они, похоже, действительно не знали. Но суть-то в том, что это и по Смолякову ударило. Дернули его и к начальству, и к парторгу, и еще много куда. Мол, с кем роман крутишь, давай бросай эту изменницу. А Гриша взял да и на дыбы встал: пошли вы все куда подальше, я сам решаю, кого мне любить и с кем спать. Вот после этого ему и сказали, что он вылетит отсюда с волчьим билетом, даже былые заслуги не помогут.
– Ну и дела, – вздохнул Вадим. – Не повезло, что Смолякову, что этой Литвиновой. Попали как куры в ощип.
– И не говори. Но знаешь, Вадик, я после этого Гришу даже зауважал. Хотя раньше считал его за дурачка, пусть и знающего свое дело. Когда ты готов рискнуть своей карьерой – а Гриша-то у нас карьерист еще тот – ради любимой женщины, это, знаешь ли, о многом говорит.
– Согласен. Ладно, Валера, давай оставим все эти романтические дрязги и вернемся к убийству Селивановых.
– Как скажешь. Что тебя интересует? Хотя чего я спрашиваю?.. – Валера вытащил из пачки сигарету и закурил. – Короче говоря, Вадик, там не знаешь, за что хвататься.
– Вот у меня, если честно, такое же ощущение. Я разговаривал с коллегами покойных, по соседям позавчера прошел. И мне нарисовали практически идеальную картинку. Мол, ни конфликтов, ни скандалов, ни ссор, ни с кем и нигде. Несмотря на то что коллеги рассказали, что Селиванов был довольно жестким начальником. Но справедливым.
– Ну, это еще ни о чем не говорит. Могла быть и какая-нибудь ссора, о которой мы с тобой не знаем. Пока не знаем.
– Вполне. Единственное – он своему младшему братцу
– Понятное дело. Он взрослый человек, так что тут хоть брат, хоть сват, хоть отец родной – скажет, мол, не лезьте, сам во всем разберусь.
– Наш оперативник сегодня к нему поехал. Попробует поговорить, если тот в состоянии будет беседовать.
– Да уж, – усмехнулся следователь. – Если он действительно прикладывается к стакану, это проблематично. Тем более когда родственника близкого на тот свет отправили. Я, Вадик, честно тебе скажу, первоначально грешил на семейные дрязги. Убитая Селиванова была ведь второй женой.
– Да, второй. Первая в области живет, вместе с дочкой. Точнее, дочка-то здесь, в институте учится.
– Это я знаю. Вызвал ее на сегодня. Жене первой позвонить не смог, у них телефона нет.
– Да. Может, нам придется туда съездить, – заметил Куликов.
– Вот это было бы неплохо. Если не получится, сам съезжу. Что пропало из квартиры, выяснили?
– Пока что нет. Думаю, тоже свозим дочку. Она хоть пару раз, но бывала в квартире. Хотя, – старший лейтенант призадумался, – не факт, что могла знать, где лежат деньги или что-то ценное.
– Почему?
– По ее словам, с папашей у них отношения были не очень теплые. Из-за его второй жены. Отец, допустим, мог сказать, где лежат деньги, а вот если что-то у Селивановой уперли, то девчонка могла и не знать, где мачеха эти самые ценности хранит.
– Логично, – согласился Денисов. – Так что пока у нас с тобой вырисовывается убийство с целью ограбления. Странно, конечно, что технику не взяли. Импортная ведь, толкануть можно за неплохие денежки.
– Ох, Валера, тут у нас с тобой вопросов больше, чем ответов.
– В общем, как всегда. Хотя, Вадик, первый раз у меня такое дельце. И ты прав, раньше подобные сюжеты Грише доставались. Он их, кстати, очень удачно распутывал. А сейчас…
– Это его, что же, даже от работы отстранили?
– Формально пока что. Хотелось бы надеяться, что все обойдется, но там сам видишь, какая история. Неизвестно, чем закончится.
– Наверно, похлеще убийства Селиванова, – усмехнулся оперативник.
– Тут даже не знаешь, с чем сравнить.
– Ну, тогда и сравнивать ни с чем не будем. Ты сейчас чем займешься?
– Да как всегда. Допрошу дочку Селиванова, коллег. Все эти бумажки, елки-палки… Кстати, – Валера покрутил ручку в руках, – а чего это Селиванов средь бела дня, притом рабочего дня, дома был? И его жена тоже.
– Как мне сказали на заводе, жена в отгуле была, а муженек собирался в министерство, а по пути заскочил домой. Видимо, в этот момент убийца и пожаловал. Или убийцы.
– Скорее, убийца, – выделил окончание следователь. – Эксперты установили, что там один товарищ орудовал. Но довольно сильный. Потому что Селиванов-то тоже не доходягой был.