Билет в один конец
Шрифт:
— Так вы думаете, что я достаю кроликов из цилиндра? Нет, мадемуазель. Я как раз представляю собой полную противоположность фокуснику. У фокусника вещи исчезают без следа. А я, наоборот, стараюсь, чтобы пропавшие вещи отыскались. — Он театрально склонился к ее уху, чтобы усилить эффект. — Это огромная тайна, мадемуазель, но вам я ее открою. Я — детектив!
Он снова откинулся на стуле, довольный эффектом, который произвело его признание. Мэри Дюран смотрела на него в явной растерянности. Но насладиться произведенным
Когда мы с Пуаро выходили из зала, я заметил ему, что наша спутница очаровательна.
— Да, она очаровательна. Но вы не считаете при всем при том, что она несколько глуповата?
— Глуповата?
— Ну-ну, не дуйтесь. Да, девушка может быть прелестна, может иметь роскошные темно-рыжие волосы — и быть при этом глуповатой. Ведь это же верх глупости — такая доверчивость по отношению к двум совершенно незнакомым людям!
— Ну, она ведь видит, в конце концов, что мы люди порядочные!
— Простите, друг мой, но вы говорите ерунду. Всякий, кто занимается сомнительными делами, разумеется, изо всех сил старается выглядеть порядочным. Эта малышка болтает, что ей, дескать, придется держать ухо востро, когда у нее в кармане будет лежать пятьсот фунтов. Но ведь сейчас у нее, почитай, те же самые пятьсот фунтов в чемодане!
— В виде миниатюр.
— Да, в виде миниатюр, но в данном случае разница между купюрами и миниатюрами не столь уже велика, топ ami!
— Но ведь об этом никто, кроме нас, не знает!
— Никто, совсем никто, кроме разве что официанта и публики за соседними столиками. Да еще, без сомнения, нескольких человек в Эбермуте — это как минимум! Мадемуазель Дюран очаровательна, и на месте мисс Элизабет Пенн я бы все-таки начал с того, что преподал бы своей новой помощнице парочку уроков здравого смысла. — Он немного помолчал и продолжил размышлять вслух:
— А знаете, пока мы сидели за столиком, утащить чемодан из автобуса было действительно проще простого.
— Но ведь кто-нибудь увидел бы!
— Да, и что бы он подумал? Что кто-то берет свой багаж? Ведь вор сделал бы это совершенно открыто, не таясь. И никто бы ему не помешал.
— Пуаро, вы думаете… Это же был его собственный чемодан. Или нет? Пуаро потер лоб.
— Кажется, да. Но тем не менее все это довольно странно. Почему он взял его не сразу, как только приехал. И в кафе ведь его с нами не было. Где он был и чего дожидался?
— Если бы мисс Дюран случайно не села напротив окна, она бы его и не заметила, — сказал я.
— Ну да, но так или иначе, если это был его собственный чемодан, значит, все это ровным счетом ничего не значит. Не будем забивать себе голову, друг мой.
Когда мы снова заняли места и на полной скорости отъехали, Пуаро не упустил случая и продолжил читать Мэри Дюран лекцию — о том, насколько опасна излишняя доверчивость
В четыре часа мы прибыли в Шерлок-Бэй, и, по счастью, нам удалось получить в отеле «Якорь» чудом незанятый двухместный номер. «Якорь», расположенный на небольшой тихой улочке, был действительно славным — напоминал старинную корчму.
Пуаро распаковал свои вещи и намеревался было слегка причесать свои усы перед визитом к Джозефу Ааронсу, как раздался отчаянный стук в дверь. Я крикнул:
— Войдите!
К моему великому изумлению, вошла Мэри Дюран, бледная как мел и со слезами на глазах.
— О, ради Бога, простите, но произошло… произошло что-то ужасное. А вы ведь говорили, что вы сыщик… — С этими словами она повернулась к Пуаро.
— Что случилось, мадемуазель?
— Я только что открыла свой саквояж. Миниатюры были в портфельчике крокодиловой кожи, закрытом на замок. А сейчас… Вот, посмотрите.
Она протянула Пуаро маленький портфель. Он был открыт. Было видно, что замок грубо взломан. Пуаро повертел портфель в руках и кивнул.
— А миниатюры? — спросил он, хотя мы оба уже догадывались, каков будет ответ.
— Пропали! Украдены! Что же мне делать?
— Не беспокойтесь! — воскликнул я. — Мой друг — Эркюль Пуаро. Вам, конечно, приходилось слышать это имя. Если кто-то и сможет вернуть вам миниатюры, так это только он.
— Как, мосье Пуаро? Тот самый мосье Пуаро? Мой друг, конечно, был чересчур тщеславен, чтобы оставить без внимания восхищение в ее голосе.
— Да, дитя мое, — сказал он. — Это я, собственной персоной. И вы можете на меня положиться. Я сделаю все возможное. Но боюсь, очень боюсь, что уже слишком поздно. Скажите, пожалуйста, а замок вашего чемоданчика тоже был взломан?
Она покачала головой.
— Позвольте мне взглянуть.
Мы прошли к ней в номер, и Пуаро обстоятельно исследовал чемоданчик. Тот явно был открыт ключом.
— Открыть его ничего не стоило. Эти замки на саквояжах почти все одинаковы. Нужно немедленно сообщить о случившемся в полицию и как можно скорее связаться с мистером Бейкером Вудом. Я возьму это на себя.
Я отправился вместе с ним и спросил, почему он считает, что, может быть, уже слишком поздно.
— Дорогой мой, сегодня я говорил, что в отличие от фокусника возвращаю на свет Божий бесследно пропавшие вещи. Но ведь возможно, что кто-то меня уже опередил. Понимаете? Нет? Ну тогда поймете через несколько минут. Он исчез в телефонной будке, а спустя пять минут вышел с крайне озабоченным видом.
— Мои опасения подтвердились. У мистера Вуда полчаса назад побывала дама и сказала, что она — от мисс Элизабет Пени. Она показала ему миниатюры. Он, придя в полный восторг, купил их, заплатив наличными.