Билет в одну сторону
Шрифт:
— Не, не будет голодная. Я ей бутеров дала и чая в большом термосе, — сказала Тоня. — И сама поест, и остальных накормит. Кстати, народ! Если кто не в курсе — полдник сами берите. Слойки со сгущёнкой в правом ящике, кипяток для чая в бойлере, а заварка в левом ящике.
— Не поняла! — удивлённо вскинула брови черноволосая незнакомка. — Вы, детдомовские, что? Свои порядки тут решили завести?
— Они не наши, а проверенные временем и практикой, — принялась объяснять Тоня. — В детдоме, как ты понимаешь, детей тоже кормят. И на эту кормёжку существуют свои не такие уж маленькие нормы. Одна проблема — повара не всегда готовят с душой. Да ещё и сэкономить норовят
Поэтому-то готовке почти все выучились, и всяким-разным порядкам пищеблоковским. Приготовление завтрака контролировали те, у кого занятия в первую смену, а за приготовлением обеда следили ребята, учащиеся во вторую смену. Полдник же делали без нас, но мы и бутерброды и выпечку пропускали через весы и, если обнаруживали недовложение, жутко скандалили вплоть до вызова директора — это же не суп, в котором можно любые кражи спрятать! Ну и метод распределения еды тоже ввели свой — проглотам с горочкой и добавкой, а малоежкам — посильные порции. Ведь знаем друг друга еще с горшков, на которых в одной комнате сидели.
Из оттуда и обычай вышел — полдник оставлять в свободном доступе. Если еды достаточно, то никто в пролёте не остаётся. Короче — спасение утопающих — дело рук самих утопающих. И повару нет нужды толочься у раздачи, тем более, что не все подтягиваются вовремя — у одних ещё занятия, у других секции или кружки. Да и сейчас это в жилу будет — кому охота готовить в такую жару. Недаром испанцы сиесту придумали, тут она очень даже в нужное место заходит.
На этой констатирующей ноте разговор и увял — ребята уже отключались.
Около четырёх пополудни народ принялся просыпаться, умываться и потянулся в столовую. Макс и Света сменили на вышке взрослых наблюдателей, а группа пацанов с копьями и топориками, с ножовками и даже нашедшимся, правда в единичном экземпляре, секатором, направилась к ближайшей куче ветвей отсекать лишнее и заготавливать нужное. Выбиралось, выпиливалось и отрубалось, по возможности конечно же, такое, чтобы оставались почти прямые хлысты, которые тут же сортировали по размеру и увязывали с связки. Только вот не так-то много годного материала набралось — на земле осталась большая куча мелких веточек, покрытых листьями. Частью сухими, частью свежими. И действительно, некоторые сучья умудрились пустить в землю ростки, питаясь тем, что тянули в себя из грунта.
Добытые прутья и ветки ребята подтащили к лагерю, где принялись за достройку плетня. Сев с Тыком совместно несколько раз с усилием втыкали в грунт ломик, извлекали его, а в оставшуюся дыру вставлялся остро затёсанный толстый конец палки из тех, что крупнее иных. Идею ребята уловили с одного показа и дружно израсходовали наготовленный стройматериал прибавив к плетню метра полтора — как заплетать вокруг кольев не слишком большие прутья, догадались без подсказок.
Пока возились с плетнём, от озера вернулись возчики. Сегодня доставили много продуктов и расходников для лаборатории. Выспавшийся Краев присмотрел за перекладкой груза в палатки, с инспекцией обошёл лагерь — великое
Поставлена очередная серия анализов в лаборатории, продолжаются труды на опытных делянках — длинный перечень. А ещё приходилось задействовать людей в караулах. Хорошо, хоть мальки не отвлекают и на удивление быстро входят в суть стоящих перед экспедицией задач.
В семь вечера быстро стемнело, и работы на открытом воздухе прекратились — люди собрались в столовой на ужин.
— Лидия Семёновна! — обратилась Тоня к главе биохимиков. — А мясо здешних животных съедобно?
— Съедобно. Старшой даже специально охотился в саванне на местных копытных, привозя туши на тракторе. И рыбу мы ловили, и птицу били. А вот нынче опасаемся, — женщина чуть за тридцать с вьющимися белыми локонами печально вздохнула, и добавила. — Танечка, та, которая у нас была по части зоологии, даже за миграциями стад начинала следить. Только сгинула она — не вернулась из вылазки по окрестностям. Хотела понаблюдать за перемещениями жвачных… и пропала.
Сразу после ужина мальки шустро всё прибрали и вымыли посуду, после чего забрались в выделенную для них палатку. Взрослые же, поскольку время было абсолютно детским, остались сидеть за столами — ну а где ещё поговорить-то можно?!
— Раненые идут на поправку, но медленно, — сообщила врач — сурового вида женщина около сорока. — И у меня появились две толковых санитарки и расторопная почти медсестра — девочки очень хорошо помогают, стараются. Думаю, буду их натаскивать, подтянутся потихоньку и станут более-менее знающими медиками.
— Что? И судна, и утки выносят? — спросил один из пилотов.
— Морщатся, конечно, но делают. Одна из них — Оля — совсем как взрослая. А остальные за нею тянутся. Они уже распределили вахты. Маша сегодня до полуночи будет дежурить. Потом её Нина сменит. А Оля днём заступит — поможет мне с перевязками.
— По мне, так какие-то странные детки у нас тут активизировались, не похожие на большинство отроков своего возраста, — выдал всё тот же пилот, что спрашивал про утки.
— Те, что с именами на одежде, из одного детдома, уже тёртые жизнью, — пояснил Краев. — Да и остальная ватага не пальцем делана. Вась, слушай! А когда вы были у озера, Лом случаем не просился покататься на катере?
— Да. Он у противоположного берега багром в воде шарился, как раз там, где мы ящик с оружием не удержали. Но я уверен, что до дна он так и не достал.
— Ну, малькам всё на зуб нужно попробовать, — для себя заключил Игорь Сергеевич. — А чего они такое мудрили с плетнём?
— Про домик для Нуф-нуфа всё тараторили. Вроде, как собираются потренироваться перед тем, как приниматься за его постройку, — припомнил ухмыльнувшийся Игнат.
— Кто тараторил? С именами на одежде или другие?
— Сев говорил.
— Сев, товарищи, это сурьёзно! — подчеркнул Игорь Сергеевич. — Он для восьмерых из команды "подписанных" непререкаемый авторитет.
— У тебя устаревшая информация — десятерых, — поправила глава научников. — Они сегодня комбинезоны Светланы-биатлонистки через трафарет подписали и Максима-наблюдателя. Сказали, будто это метки такие, чтобы после стирки вещички не путать. Но как по мне — это они так своих отмечают. А что там про домик для поросёнка? Мне тоже интересно стало.