Билл — герой Галактики. Том 2
Шрифт:
— Се наше проклятие и Грязнь Стадного Мутноброда! — раздался с высот глас, то бишь рык, Гименестры. — Ты не избавишься от мертвой птицы, пока не исполнишь два задания. Первое. Ты должен спасти ту, кого любишь более жизни, и выпустить на волю свои нежнейшие чувства. Второе-A. Ты должен найти ответ на старый как мир вопрос: как тот, кому выпало жить в наше время, может добиться мира с чинджера-ми и не знавать горя до конца своих дней? Второе-Б (оно следует из А). Вызнай, почему волосатые чучела, коих именуют мужчинами, алкают войны, безудержной похоти, крепких напитков и антигравболла по воскресеньям.
— Елки-палки, — прорычал Билл. — Может,
— Глупец! Нам, женщинам, он давно известен, — лукаво призналась одна из фур. — А теперь прочь! Неси проклятие, исполняй задания и помни, что заодно с голубем, которого ты убил, гниет твоя душа, а вскоре, быть может, начнет гнить и кое-что другое!
Под раскаты грома фуры вдруг исчезли, только вспыхнуло на миг ослепительное пламя. Они сгинули, будто их и не было, оставив Биллу запахи серы обыкновенной самородной из галантерейной секции галактического универмага «Хэрродз-Блумингдейл».
Билл инстинктивно схватился за причинные места — настолько сильно подействовала на него последняя угроза. При одной лишь мысли о том, что ему, не ровен час, придется обращаться за таким трансплантантом, кровь в жилах Героя Галактики застыла, будто скованная морозом. С него достаточно «ноги». А если появится капризный пе...
— Нет! — возопил Билл, торопясь обуздать разыгравшееся воображение. — Я все сделаю! Честное слово!
Итак, сначала — насчет любви. Ну, здесь все понятно. Фуры наверняка разумели Ирму. Значит, ему предстоит каким-то образом взобраться на Олимп и вырвать любимую из лап Зевса.
Замечательно. А как насчет второго условия, мира с чинджерами? Что-то весьма подозрительно. Впрочем, разве у него есть выбор? Не хочет же он до конца жизни шляться по свету с дохлой, гниющей птицей на груди? Появись он в таком виде в казарме, новобранцы и те обсмеют! Билл снова попытался избавиться от голубя и снова ничего не добился.
Первым делом, впрочем, Билл спустился к журчащему ручью, в котором надеялся искупаться вдвоем с Ирмой, и смыл с себя малую толику Грязни. Затем он выбрался из оврага, подошел к жареным останкам Брюса, отрезал несколько кусков, чтобы было чем перекусить в дороге, и двинулся на поиски небесного дома богов, в котором его ждала схватка mano а mаnо [1] с самим Зевсом.
1
Mano a mano — один на один (исп.)— Здесь и далее прим. пер.
Елки-палки, подумалось ему, хорошо бы сейчас оказаться в учебном лагере!
Глава 6
ЗВЕЗДОЛЕТ «ЖЕЛАНИЕ»
Билл карабкался на гору.
Поскольку его родная планета, Фигеринадон-Н, была плоской как тарелка и поскольку до сих пор ему не приходилось ни воевать, ни, что называется, отдыхать в горах, он не имел ровным счетом никакого опыта в скалолазании.
Тем не менее благодаря армейской выучке, а также каменным мускулам нынешнего солдата и бывшего фермера он худо-бедно поднимался все выше и выше. Ноги Билла работали, словно заржавленные поршни. Он перебирался через расщелины, шагал крутыми козлиными тропами, подкрепляясь кусочками Брюса, сатира-трансвестита.
Билл чувствовал, как книжка скользит по носоглотке, как впиваются в кожу электронные щупальца. Потом послышалось приглушенное гудение, за которым последовало звонкое «чвак!», и Билла пробрала дрожь. Щупальца проникли в мозг.
Перед мысленным взором Героя Галактики возник своего рода экран, по которому побежали легко читаемые строчки.
Сначала появилось содержание. Билл выбрал наугад один из романов и погрузился в чтение шероховатого текста, тогда как его пальцы продолжали сами собой нащупывать, за что бы ухватиться на шероховатой поверхности скалы.
Майкл Здоровяк-Джексон
«ТВАРИ ИЗ ГЛУБИН ПАМЯТИ»
Зовите меня Конрад Хилтон.
Нет, к черту, зовите меня Ганга Дин.
Нет, валяйте, зовите меня Гас.
Когда я был борцом-профессионалом, меня звали Великолепным Гасом, Вечным Победителем и прочими дурацкими кличками. Мне говорили, будто я спас Землю от гарпий, которые налетали стаями с Греческих планет, но сам я ни шиша не помню, потому что в ту неделю пил с утра до вечера. Ну и хрен с ним! Знаю лишь, что очухался в Парфеноне с раскаленным бластером в руках, а то, что увидел вокруг, напоминало заключительную сцену из какой-нибудь трагедии Софокла. Жуть! Куда ни посмотри — всюду горы трупов!
Хотя, может статься, я все это сочинил.
Речь-то ведь идет о мифах, верно? А что такое мифы? Придуманные истории про богов, героев и всяких там существ.
Некоторые критики утверждают, что я и впрямь сочиняю эти истории, а потом нашептываю их на ушко своим возлюбленным, которые и разносят мои небылицы по всей Земле. Другие уверены, что видели, как я тайком выбирался из новоалександрийской библиотеки с украденным экземпляром «Тайных писаний» Джозефа Кэмпбелла под шинелью.
В общем, полная чушь. А правда в том, что, хотя я обычно ношу в кармане брюк книжку Эдит Гамильтон, чтобы отвлечься от наскучивших приключений, мое настоящее имя Филип Чандлер, а прибыл я из таинственного мира Камелот. Земная заварушка началась несколько лет назад; я тогда работал частным сыщиком в старом добром Лос-Анджелесе. Мой рассказ, который следует ниже, должен устранить всяческие недоразумения.
Денек выдался солнечный. Я сидел в своем кабинете — дело происходило в Городе Ангелов, — смазывал ствол пистолета 38-го калибра и одновременно потягивал виски. И вдруг появилась она!
«Меня зовут Фригга Афина, — произнесла она нараспев. Ее огромные груди бултыхались в стальном лифчике, что сверкал, словно необыкновенно яркая двойная звезда. — Вы Филип Чандлер, частное недреманное око закона из таинственного мира Камелот?»
«Верно, милашка, — прорычал я, постаравшись как можно точнее воспроизвести шепелявость Хамфри Богарта. — Изгнан на Землю самим Мерлином, после того как продулся в пространственный бридж».