Бинтование душевных ран или психотерапия?
Шрифт:
Между разговорами мужчины слушали песни «The Beatles», пили за упокой души Джона Леннона и курили дешевые сигареты.
— Это у них обычай такой, — еще раз прошептала Леночке Жанна. — Они специально сегодня «Приму» курят, чтобы молодыми себя почувствовать.
Когда была выпита вся водка с портвейном и выкурена вся «Прима», гости засобирались домой. Как-то вдруг выяснилось, что одному из гостей идти в ту же сторону, что и Елене. Правда, он весьма нетвердо держался на ногах…
По
— Это вы шутите? — спросила Елена.
— Это я шучу, — ответил провожатый, слегка спотыкаясь на согласных — Мы занимаемся изучением химического состава воды открытых водоемов… Никому это не нужно. Даже открытым водоемам.
В такой неторопливой манере шла беседа, пока мужчина не наступил на крышку люка. Крышка слегка накренилась, но нога по щиколотку оказались внутри.
— Черт побери! — Вытащив ногу, мужчина протрезвел на глазах. — Что делать? Я не могу идти.
— Мы можем зайти ко мне, — сказала Лена. — Я тут недалеко живу. Наложим тугую повязку, вызовем такси. Можете позвонить от меня домой, предупредить, что вы задерживаетесь…
— Некому мне звонить, — ответил тот. — Я один живу. Но без повязки я точно не дойду… И без такси тоже…
Елена ощутила странное волнение. К ней впервые за последние годы идет незнакомый мужчина.
Войдя в квартиру, Елена взяла себя в руки. Раздев гостя в прихожей и усадив в кресло, быстро стащила с него ботинки и носки и умело наложила тугую повязку на распухшую ногу.
— Ух, — выдохнул он. — Спасибо… Не мешало бы нам познакомиться.
— Так мы уже знакомились.
— Правда? И как меня зовут?
— Василием.
— Действительно. А вас как?
— Еленой.
— Да уж…
— Хотите кофе?
— Если можно.
Елена пошла на кухню, чувствуя, что у нее подкашиваются ноги.
Часы показывали половину первого. Ночи, разумеется…
Утром Лена проснулась и первые несколько секунд не могла вспомнить, что все-таки произошло. Вдруг она почувствовала, что рядом лежит некто. «Господи, Боже мой, — подумала без пяти минут доцент кафедры биохимии. — Что же теперь будет?»
Однако, взвесив «за» и «против», она пришла к выводу, что не произошло ничего страшного: у нее ночевал мужчина. Что с того? Да, он… т. е. она… в общем, и были в интимной близости. Ну и что? В ее возрасте в той же самой близости ежедневно пребывают миллионы соотечественников и жителей зарубежных стран, и никто не видит в этом большой трагедии, а многим это очень нравится.
Ей это тоже понравилось — к чему скрывать?… Рядом лежит совершенно голый мужчина, с которым она знакома меньше суток. Кажется, его зовут Василием. Как его фамилия, она не знает.
Мужчина перевернулся на спину
И черт с ним! Во-первых, она может сказать, что это храпела она, во-вторых, почему она должна скрывать, что у нее был мужчина? Завидуйте, бабы, живущие с мужьями-импотентами, алкоголиками, тунеядцами и хулиганами.
Может, приготовить ему чашечку кофе и подать в постель? Что там в холодильнике? Кажется, есть шоколадное масло. Если сделать ему яичницу, пару бутербродов с шоколадным маслом и чашечку горячего кофе?
Говорила мама, учись готовить. Правильно говорила, надо слушаться родителей…
Вечером, когда Елена сидела у телевизора, раздался звонок в дверь. На пороге стоял Василий с букетом цветов.
— Добрый вечер, — сказал он, уставив глаза в пол. — Я пришел извиниться за вчерашнее.
— Проходите…
Кроме цветов, Василий принес с собой бутылку шампанского и коробку конфет. Елена быстро набросила на стол скатерть, поставила посуду. Василий с хлопком откупорил бутылку и разлил искрящийся напиток по бокалам.
— Я вчера был изрядно пьян, — сказал Василий. — Мне бы не хотелось, чтобы вы думали обо мне плохо… Я с детства считал себя хорошим человеком.
— Стариков, женщин и детей не обижаете?
— Ни в коем случае.
— Бездомных животных жалеете?
— Еще как!
— Как нога?
— Побаливает слегка. Но ваша повязка творит чудеса…
— Может мы перейдем на «ты»? Вроде, мы уже когда-то говорили друг другу «ты»…
— С удовольствием. Только давайте сначала выпьем.
Мужчина и женщина выпили шампанское, не отрываясь, глядя друг другу в глаза.
«Интересно, — думала Елена. — Вряд ли он пришел ко мне потому, что ему стыдно. Наверняка он что-то замышляет: или напоить меня и опять остаться ночевать или… может, он хочет предложить мне руку и сердце? А может быть, ему просто нужны деньги?»
«Интересно, — думал Василий, — зачем я сюда, собственно, пришел? Жениться я не собираюсь, выпить мог бы и где-нибудь в другом месте. Переспать с ней, конечно, неплохо, но можно найти кого-нибудь и получше — с меньшими запросами… Зря пришел… Хотя она — не дура, а это в женщине — самое ценное. Пожалуй, останусь. Пусть все течет само собой».
Разговор у Елены с Василием вертелся вокруг вопросов литературы.
Они сошлись на том, что вновь открытая проза Андрея Платонова — бальзам на раны русской интеллигенции, а поэзия Владимира Набокова трудна для восприятия неподготовленного читателя.
Утром Елена опять обнаружила рядом с собой Василия.
— Вставай, — Елена тронула его указательным пальцем. — Ты, кажется, говорил, что тебе сегодня на работу надо пораньше.
— Да черт с ней, — пробормотал Василий. — Позвоню, скажу, что заболел. Имею право…