Биография Мигеля Серрано: И будет сказание вечным
Шрифт:
«Он–она: книга магической любви», изданная в 1973, полностью посвящена тантризму, магии бессмертной любви:
«Рыцарь обнаружил изображение лица в скале грота, в самом темном углу. Лицо женщины с распущенными волосами — в ее взгляде, во всём облике, он чувствовал прикосновение чего–то первобытного, что наполняло его узнаванием. Образ складывался из выщербин и выступов во влажном камне. Может быть, выбитых льдом прошлых эпох, а может, исполненных человеком вымершего вида. Что–то звало рыцаря к почитанию образа. В этом углу пещеры он устроил святилище.
В глубине пещеры струился ручей, к звукам которого рыцарь прислушивался в вечерних размышлениях, прежде чем уснуть. Ему казалось, он слышит голоса забытых времен и далеких краев. И вместе с тем,
Очевидно, что влияние Юнга позволило ему, вслед за смертью Ирен, развить чудесную интерпретацию магической любви. «Никогда я уже не буду любить, как тогда. Я любил только Ирен», отмечает он в мемуарах.
Посещение Индии
К 1953 году президент Карлос Ибаньес дель Кампо назначил Серрано торговым представителем в Индии, а позже сделал и послом. Как мы увидим, Серрано выгадал себе пост из личных интересов, хотя вовсе не в ущерб неизменно успешной дипломатической деятельности. Первая коммерческая договоренность между Чили и Индией была достигнута благодаря нему.
Эта поездка взрастила и отточила эзотерическое видение поэта, открыв ему двери к уникальному знанию, став колыбелью его учения. Он узнал о священной горе Кайлас, духовном антиподе вершин Мелимойю. «Я пришел с Мелимойю на Кайлас» — скажет он в речи, представляя свои дипломатические верительные грамоты. Пик Мелимойю — точный географический антипод таинственной пустыни Гоби в Монголии.
Почти сразу же по прибытии в Нью–Дели, он целиком погружается в таинственный край брахманства, проникается симфонией вод Ганги и Брахмапутры. Здесь он становится свидетелем изгнания юного далай–ламы, когда коммунистический Китай оккупирует Тибет. Серрано открывает беженцу двери посольства и предоставляет убежище, в то время, когда никто другой не осмеливается проявить участие из страха перед Китаем. Те же государства, что позже объявят далай–ламу символом борьбы за свободу, многие годы вообще отказывались его признавать, так что он мог полагаться только на посильную помощь друзей. В свое время далай–лама так же помог австрийскому альпинисту Хайнриху Харреру — нацисту, позднее описавшему свои приключения в широко известной книге «Семь лет в Тибете», осветив явные части странной миссии в Гималаях и в некоторой степени подтвердив реальность эзотерических мотивов, витавших в среде немецкого национал–социализма.
Далай–лама не забыл о поступке Серрано, подтверждая их дружбу, и даже спровоцировал неловкий случай во время первой поездки в Чили сорок лет спустя, в 1992 году. В аэропорту Сантьяго, пройдя мимо встречавшей его официальной делегации, он направился приветствовать дона Мигеля. Хотя агенты охраны заставили Серрано отступить — камеры мировых информационных агентств запечатлели необычную сцену.
В Индии Серрано навещали многие путешественники: художник Хулио Эскамес, иллюстрировавший некоторые его книги, или поэт и будущий нобелевский лауреат Пабло Неруда. Ему наносили визиты и такие международно известные люди, как красавица актриса Дженнифер Джоунс и даже Эрнесто «Че» Гевара — в то время находившийся на задании в Индии и разделивший с Серрано несколько занятий йогой. И всё же, самыми выдающимися в его окружении оказывались сами индийцы: премьер–министр Джавахарлал Неру и его дочь, незабвенная Индира Ганди, ставшая близким другом Серрано. Ее сын Раджив играл на коленях поэта во время встреч с Индирой. И мать и сын сделались лидерами Индии, и оба погибли в схожих обстоятельствах, пав жертвами политических убийств.
Здешние благословенные земли позволили и Юнгу во всей полноте развить новаторские идеи психологии и духовности. Юнг отметил, что опустошительное землетрясение в чилийской Вальдивии случилось одновременно с тем, как Серрано переживал малярию: он также признавал «синхронистичность», существующую между Серрано и его родиной.
Здесь же Серрано пишет новые книги, воплотившие гармонию ландшафтов в предельно изящном красочном смешении
«Внешнее пламя не расплавит конфликта полярностей. Пропасть отделяет андрогинного Бога–слона он юнцов–гермафродитов Чандни Чоук. Первый превзошел мужское, вторые его отбросили».
«В некоторые моменты я оказывался посреди этих процессий, шагающих сквозь баснословную ночь, где, посреди бесконечных запахов вместе с каплями пота падали звёзды. Я шёл за ними, не зная, кто я, куда иду, и буду ли я способен однажды возвратиться на родину».
Серрано «спасает» Антарктику
С Антарктикой связаны не только приключения в насыщенной сюрреалистической атмосфере. В какой–то момент Серрано оказался вовлечен в защиту антарктических территорий Чили, установив поистине магический треугольник между мистическими полюсами трех материков, которые в седой древности действительно были одним континентом: от Анд к Гималаям, от Гималаев к Антарктиде.
Представитель Индии в ООН Кришна Менон выступил с официальным предложением интернационализации Антарктики. Расчет был на одобрение тех стран, что не имели собственных антарктических земель и не желали признать притязания других стран — а богатства полярного континента возбуждают алчность. Встревоженный опасным развитием событий, посол Аргентины в Индии Висенте Фатоне искал встречи с властями в Нью–Дели, но не преуспел. Ничего не добился и представитель Северной Америки Джон Шерман Купер. В Вашингтоне было решено отправить Кэбота Лоджа как чрезвычайного посла, чтобы убедить Индию отозвать предложение. Ничего не помогало.
Ощущая ответственность, легшую на его плечи, в дело включился Серрано. Поначалу его ждали те же неудачи, что и всех прочих дипломатов. Но, благодаря дружбе с Индирой, он сумел добиться разговора с ее отцом, премьер–министром Неру.
Джавахарлал Неру внимательно выслушал речь чилийца — для Чили предложение Менона обернулось бы крахом многолетних усилий, направленных на признание земель в Антарктике, с которыми сам Серрано, как с родиной, обрел сокровенные и неизъяснимые узы. Индийский лидер принял послание. Кивнув, он вложил красную розу в петлицу посла — и распорядился отозвать предложение Менона. Эта необычайная встреча, исполненная исторической важности, в деталях описана самим Серрано в автобиографии «Воспоминания о нём и обо мне».
Одержимый своей идеей, Менон пытался представить свой проект снова — Неру же настоял на окончательном отзыве. Кэбот Лодж и Фатоне выразили формальное признание достижения Серрано — ведь, практически, Антарктика была спасена от неуправляемой интернационализации, которая сделала бы континент предметом планетарных конфликтов, вызванных жаждой наживы.
В закрепление невозможности любой попытки сделать Антарктику ничейной беззаконной землей, президент Соединенных штатов Дуайт Эйзенхауэр разослал приглашение 12 странам–участницам Международного года геофизики на конференцию о будущем Антарктики. Итак, 1 декабря 1959 года двенадцатью государствами подписана конвенция об Антарктике, вынуждающая считаться с мирным статусом Антарктики и не допускающая нахождение здесь любых военных или оружейных объектов. Континент остается открытым широкому кругу международных научных изысканий, а территориальные претензии всех подписавшихся стран признаются и остаются неизменными на весь срок действия договора, тем самым блокируя возможность возникновения любых новых территориальных претензий.