Биография нечисти 2
Шрифт:
«Ему и убивать-то их не пришлось, - подумал Воробьёв.
– Включил свою машинку и разогнал к чёртовой бабушке гипнотическим воздействием».
Журналист опустил фонарь к полу, поводил лучом, высматривая следы хищника. На слое песка и пыли хорошо были заметны широкие пятипалые отпечатки ступней. Они уводили дальше в стылую темень откуда не прекращая дул промозглый ветер.
«Почти человеческие, - подумал Макс.
– Разве что пальцы подлиннее, да растопырены в стороны как у мартышки».
По полу заплясало ещё одно световое пятно, и тут же на ухо зашептал Савва.
– Там кто-то скулит, - сказал он.
– Не наш ли это приятель, а?..
Воробьёв прислушался.
Макс повернулся к парням и кивком приказал приготовиться к бою. Сам осторожно прошёл шагов пять и остановился, чтобы оглядеться.
Дальше размещался протяжённый зал с двухярусными койками. Судя по количеству рядов, спальных мест здесь было человек на сто.
Пятно света нервно плясало по предметам. Макс уже почувствовал угрозу и нисколько не сомневался, что противник скоро себя покажет. Бежать мутанту было некуда — повсюду многослойный армированный бетон. Единственный путь для хищника выйти им навстречу.
2
Ещё один коридор, проход в который располагался в конце зала, вёл к кладовкам и санузлам. Воробьёв осторожно прошёл метров десять и остановился как вкопанный. От резкого тошнотворного запаха перехватило дыхание. Он услышал приглушённые хрипы, резко повернулся и чуть не нажал на спуск. То что он увидел заставило содрогнуться.
– Ах, ты, сукин сын!
– прошептал он, ощущая как к горлу подкатывает ком.
– Будь ты проклят гнусный упырь...
Эта маленькая подсобка, напомнила ему средневековую пыточную камеру. Только вместо палачей здесь заправляло дикое беспощадное в своей жестокости существо, с которым нельзя было договориться и которое нельзя было умилостивить.
Под потолком, на крюке из куска арматуры, словно туша на бойне висел человек. Нет это был вовсе не Боря Ниппель, а какой-то другой замученный до полусмерти парень. Его ноги были обрублены по самые колени, а чтобы несчастный не истёк кровью перетянуты грубыми жгутами из каких-то тряпок. С того места где находился Воробьёв хорошо были заметны петли чёрных нитей, туго намотанные на торчавшие из разорванных штанин культи. Кожа почернела от некроза, осклизла и покрылась трупными пятнами. Макс посмотрел на лицо человека и с трудом сдержался, чтобы не отвернуться: прищуренные глаза несчастного поблекли, покрылись болезненной мутью, кожа на лице посерела, из ноздрей капала водянистая кровь, — казалось жизнь покинула его тело, но лёгкое вздрагивание век и сиплые хрипы, порою вырывавшиеся изо рта, говорили, что человек ещё жив. От несчастного несло разложением и стоять подле него было невыносимо. Воробьёв сунул руку в карман, достал платок и прикрыл им нос.
Защитный камуфляж разодранный в клочья, остатки разгрузочного жилета, какая-то нашивка на плече — скорее всего этот бедолага был одним из бродяг, что в одиночку рыскал по «Зоне теней» в поисках наживы. Барахольщик, может мародёр, но в данную минут род его занятий был не важен. Судя по всему попался выродку он не так давно.
– Ох, как он его разделал!
– послышался возглас Саввы.
– Не жилец!
– отозвался Мишка Баламут.
– Я такое уже видел. Заживо сгнил!..
От звуков человеческой речи парень очнулся и конвульсивно вздрогнул. Начал извиваться, словно рыба на кукане, громко всхлипнул и не моргающими глазами уставился
– Помогите!
– зашептал он.
– Не могу... больше выносить эту боль...
– Потерпи, браток!
– произнёс Воробьёв.
– Сейчас мы тебя снимем!
Несчастный перестал извиваться и притих. Макс хорошо видел, что ржавый крюк сидит в мясе слишком глубоко и без операционного вмешательства его не извлечь. Нельзя было его и сорвать с толстущей верёвки, которая была крепко-накрепко привязана каким-то замысловатым узлом к водопроводной трубе. Разве что перерезать ножом. Да только до трубы надо было ещё дотянуться. Без стремянки дохлый номер.
Ситуация была патовой. И помочь нечем, и бросить просто так нельзя. Впервые Макс пожалел, что поблизости нет человека, который бы принял решение за него, а тут ещё эти трое что сопели за спиной и просто глазели. От них никакой поддержки не стоило и ждать.
– Потерпи немного!
– хриплым от волнения голосом повторил Макс.
– Сейчас что-нибудь придумаем...
Он отлично понимал, что произнесённые слова ничего не стоят, и сказаны они были скорее для самого себя. Ничего придумать он пока не мог. А бродяга, этот изувеченный представитель рода человеческого из последних сил терпел и смотрел ему в глаза. Смотрел с каким-то вожделением, словно видел в его образе последнюю надежду на избавление от физических мук.
Воробьёв осмотрелся по сторонам, разыскал в углу какой-то ящик и потащил его к середине комнаты. Но тут у бродяги начались конвульсии спровоцированные болевым шоком. Он начал дёргаться и извиваться, изо рта пошла пена, закатив глаза он пронзительно закричал, да так громко что Максу захотелось заткнуть уши. От не контролируемых телодвижений крюк погрузился в тело ещё глубже и вероятно достиг аорты. Изо рта несчастного брызнула кровь. Он перестал кричать и захрипел.
– Их здесь много!
– еле слышно проговорил он.
– Не справиться!.. Никому не справится.
3
– Что!? Что он сказал?
– воскликнул Савва.
– Может это только предсмертный бред!
– поглядывая на мертвеца, пробурчал Макс.
– Чего не ляпнешь в горячке.
– Не-е-ет, ребята! Это не бред, - отозвался здоровяк.
– Он был так напуган, что ни о чём другом и думать не мог. В такие минуты, что у человека на уме, то и на языке.
Труп бродяги всё ещё раскачивался на верёвке, и Макс хорошо видел как стекленеют его глаза. Чуть прикрытые веки, медленно стекающая к левой ноздре слеза. Кем был этот человек? Как и почему попал в «Зону»? Зачем полез в этот гнусный лабиринт? Только что, на его глазах погибла целая вселенная чувств и воспоминаний. Быть может на «большой земле» его кто-то ждал.
«Теперь уже не дождётся, - подумал Макс.
– Навсегда этот бедолага останется без вести пропавшим. Разве что кто-то из нас, когда-нибудь увидит его лицо в страшном сне. Если, конечно мы отсюда живыми выберемся».
Макс повернулся к своим и тут же застыл от изумления. Бледный как смерть, сжавшийся как загнанный зверь, Крылов сидел в углу и, не отрываясь пялился на какую-то безделицу в руках.
– Что ты прячешь, мать твою?!
– свирепея зарычал Макс.
– А ну дай сюда!
Он бросился к Вэлу и буквально вырвал у него из рук портативный компьютер необычной конструкции. Эта штука напоминала хитроумную самоделку, состоящую из нескольких устройств, и при том весьма успешно функционирующую даже в аномальных условиях. А ведь Макс хорошо помнил, что любой электронный прибор в местных реалиях быстро приходит в негодность.