Биография нечисти 2
Шрифт:
– А теперь гляди туда!
– кивнул Симон.
– Могу поспорить такого зрелища тебе ещё никогда видеть не доводилось!
4
На мгновение Максу и в самом деле показалось, что он стал зрителем какого-то знаменитого фаер-шоу. Пространство вдали, с купами изуродованных деревьев, вросшими в землю промышленными объектами и гниющим от коррозии железом, озарялось вырывавшимися из земли плазмоидами. Сияющие красно-синие шары с треском и шипением возносились метров на десять, а потом натыкались на остатки высоковольтной линии с вышкой и обрывками
– Что это!
– потрясённый зрелищем рассмеялся Макс.
– «Сталкерский бильярд», - тут же ответил Фреза.
– Так назвал его Симон, а он мастак придумывать всяким чудным явлениям звонкие имена.
– Название родилось само!
– поправил Симон.
– Посмотришь на эту причудливую игру шаровых молний и всё ясно без комментариев.
Симон немного помолчал, потом добавил: - Эта игра — удивительное совпадение многих факторов, которые даже учёному трудно объяснить. Физические явления связанные с выбросом энергии подчиняются какому-то особому ритму, и если посвятить наблюдениям больше времени можно понять определённые закономерности. В кажущемся со стороны хаосе есть своя строгая логика. Понимаешь? Как будто кто-то управляет всеми этими процессами.
– И артефакты там есть?
– поинтересовался Макс.
– А как же!
– кивнул Симон.
– Только добраться до них сложно. Риск слишком велик даже для опытных старателей. Аномалия буквально бурлит. Щёлки не отыщется, чтобы проскользнуть мимо многочисленных «очагов».
– Есть и другая причина, - задумчиво произнёс Фреза.
– За забором Запретная зона. Старатели сами себе запретили туда заходить. «Кладбище не погребённых» там, вот потому и назвали это место Мёртвым углом.
Глава 21
1
– Запрещено туда ходить?
– удивился Макс.
– Правильно понял, - ответил Фреза.
– Поход «за забор» — табу.
– Воспринимай это как сталкерское суеверие, - добавил Симон.
– Странные вещи там происходят, и многие кто пытался искать за забором артефакты либо возвращались ни с чем, либо совсем не возвращались.
– Вот именно! Возвратившихся только двое, а сгинувших без следа — десяток. Понимаешь?
– Фреза как будто подозревая недобрые намерения внимательно посмотрел на Макса.
– Туда ходить нельзя.
– А если без мистики?
– усмехнулся Воробьёв.
– Если без мистики, то территория второго заводского корпуса сплошное поле ловушек, - сказал Симон.
– Там много подвалов, перекрытия которых по необъяснимой причине провалились, аномальные котлы, ну и разумеется злобные твари. В общем своя непредсказуемая и крайне опасная экосистема. А что до сверхъестественного... Веришь или нет, но я лично видел бесплотного фантома. Правда
Воробьёв пожал плечами и посмотрел на безумную игру двух шаров, которые вознеслись в небо и закружились в сумасшедшем танце.
– А почему это место назвали Мёртвым углом и что за «кладбище не погребённых»?
– выдержав паузу, поинтересовался он.
– Это отдельная история, - ответил Фреза.
– Довольно печальная и поучительная.
– Я люблю поучительные истории! Давай! Расскажи!
Профессиональный аппетит к жаренным фактам тут же всколыхнул воображение, и Воробьёв с интересом уставился на сталкера.
– Что-то настроения нет. Да и в голове от водки туман, - отмахнулся Фреза.
– Расскажу как-нибудь в другой раз, когда солнышко выглянет и станет повеселее.
Давить на мужика было бессмысленно, и Макс отлично это понял. Фреза относился к тому типу людей, на которых, где сядешь там и слезешь.
Наблюдая за Сталкерским бильярдом, они постояли ещё немного, потом начал накрапывать дождь, и Симон, показывая пример остальным, молча пополз вниз.
– Ты следующий!
– сказал Фреза, обращаясь к Максу.
– Если что подстрахую.
Воробьёв в последний раз бросил взгляд на безумное светопреставление вдали и с сожалением начал спускаться со стрелы крана.
2
Сухость в глотке, гнусное послевкусие во рту, головная боль — эти последствия неконтролируемого чревоугодия он ощутил в первые же секунды после пробуждения.
Макс зевнул и, разлепив веки, уставился на облезлый бетонный потолок разукрашенный плесенью и желтовато-серыми потёками. Митька Движок услужливо уступил ему свой лежак. От комковатого сырого матраца несло затхлостью, и будь Воробьёв хоть чуточку трезвее, он, пожалуй, предпочёл бы спать на голом полу, чем на вонючем тюфяке. Всё-таки спартанский быт сталкерской артели был даже для него чересчур аскетичным.
Он поднялся на ноги, отыскал свой рюкзак и вытащил из него флягу. С жадностью выпил воду, которую нацедил из бочки накануне, постоял немного собираясь с мыслями.
«Пожалуй у сталкеров следует и задержаться, - решил он.
– Ребята они компанейские, могут кое-что и порассказать. Здесь безопасно, можно хорошенько отдохнуть и набраться сил. Симон и Фреза мужики толковые и общительные; кто знает не окажутся ли они полезны в моём деле».
Макс вышел из гаража и с удовольствием подставил лицо под тёплое утреннее солнце. От приятного тепла по спине аж побежали мурашки. Мокрая земля, лужи, роса на траве — следы ночного дождя красноречиво свидетельствовали о переменчивости осенней погоды. Солнечное утро было настоящим подарком для любого индивида, которому сподобилось намёрзнуться этой ночью.
«Что же эти обормоты зимой делать-то станут?
– подумал Воробьёв.
– На тюфяке в морозы не перезимуешь!».
Воробьёв неторопливо побрёл к летней кухне, где надеялся обнаружить хоть какую-то жратву. Несмотря на скверные симптомы похмелья он испытывал зверский голод, от которого сразу же началось не здоровое бурление в животе.
Но кавардак на столе и пустые тарелки подсказали, что после сталкерской вакханалии искать еду занятие бессмысленное. Вымели всё подчистую, не оставив даже объедков.