Биомеханический барон
Шрифт:
«Исполни свою клятву. Защити род Титовых. Иначе нигде и никогда не сыскать тебе покоя!».
— Зараза… — здоровяк выпрямился и хрустнул плечами. — Похоже, отвертеться не получится… Ладно, шкет — показывай, кто там вас обидел.
Глава 2
Защитных рун хватило всего на пять ударов, после чего Лука вышиб заклинанием дверь и вошел в гостиную. Ева бросилась на него с огненным клинком наперевес, но сосед сшиб ее с ног струей воды. Когда же девушка попыталась
Раненая в плечо горничная навела на ублюдка ружье. Тот не глядя повел пальцами, и оружие стало вдвое короче — магия Земли разрезала металл, точно свежий хлеб. Несмотря на отчаянное сопротивление, стволы навелись на побледневшее лицо, а курки взвелись сами собой. И теперь лишь злая воля колдуна отделяла служанку от страшной смерти.
— Не надо, — Ева тянула время в тщетной попытке освободиться, но запас силы почти иссяк. — Пощади ее.
Лука пружинистой походкой подошел к Сергею Ивановичу — тот лежал у камина и хватал ртом воздух. Остатки его дара уходили на слабый целебный свет, что удерживал сердце от неминуемого разрыва, и никакой опасности мужчина уже не представлял. Так что рыжий щеголь спокойно шагнул к баронессе, присел на корточки и поднес ладонь к уху:
— Ты что-то сказала, милая? А то я, знаешь ли, немножко оглох от пальбы.
В помещение, довольно гогоча, вошли наемники и оценивающими взглядами осмотрели нажитое за долгие годы добро.
— Эй, босс, — сказал один с заметным английским акцентом — похоже, в Старый Свет хлынули не только бывшие колонисты, но и местная шваль, спасаясь от быстрого и очень сурового американского правосудия. — Нам бы эта девка край пригодилась. Пар выпустим — а потом и прикончим.
— Не трогайте ее… — повторила Ева, давясь бессильной злобой — не столько из-за глумливых ухмылок налетчиков, сколько из-за собственной беспомощности.
Баронесса еще со школы училась лучше Луки, а магистры считали ее потенциал заметно выше, чем у постоянного прогульщика, повесы и дебошира. И вот теперь эта бестолочь уложил ее на лопатки, как ребенка, а она не может даже пошевелиться.
— Все равно не слышу, — хмыкнул мучитель. — Чего-то явно не хватает.
— Пожалуйста… — процедила пленница сквозь стиснутые зубы.
— Ох, как это мило… — Лука скорчил издевательскую улыбку. — Только вот никак не возьму в толк. С чего бы вдруг такой важной птице, как ты, унижаться ради холопки?
— У нас в семье слуги, а не холопы, — выпалила девушка. — В отличие от вас, чертовых рабовладельцев!
— Какая жалость, — рыжий выпятил губу. — Придется мне огорчить и тебя, и парней. Ведь ни холопок, ни служанок мой дражайший папенька в своем наказе не упоминал. Как и твоего отца. Только ты, моя радость, и твой увалень-братец. Так что — ничего личного. — Ублюдок ощерил мелкие острые зубы и щелкнул пальцами перед слезящимися глазами. — Бум!
— Нет!
Яростный крик утонул в грохоте дуплета. Аксинья отчаянно вскрикнула, комнату заволокло белым дымом, и вместе с непроглядной пеленой наступила тишина, нарушаемая лишь ревом ветра
Ева закашлялась, и покрасневшие скулы окропили слезы — отчасти от едкой гари, отчасти из-за смерти служанки, с которой они вместе выросли и стали очень хорошими подругами, почти что сестрами, если бы не нужда строго следовать этикету и блюсти определенную дистанцию между хозяйкой и слугой.
Наемники же наслаждались дымом, как дорогим табаком. Втягивали его, довольно крякали и скалили желтые козлиные зубы.
— Ну что, парни, — самодовольно крякнул толстяк с куцей бороденкой, больше похожей на то, что обычно росло ниже пупка. — Айда глянем, как ей башку разворотило. Сдается мне, там дыра размером с яблоко.
Баронесса смежила веки и затряслась от беззвучного плача. И дело даже не в убийстве доброй девушки — а в том, что отец — на очереди, а их с братом ждет участь куда хуже смерти. Участь рабыни для плотских утех и пушечного мяса, в которое превратят Алешу аккурат ради подобных заданий.
Налетчики шагнули вперед, похихикивая и подбадривая друг друга, и в этот момент в комнату ворвался свежий ветер и чуть развеял белесую завесу. И сквозь нее внезапно проступила широченная двухметровая фигура, невесть откуда взявшаяся прямо посреди гостиной.
— Фу-ты, елы-палы… — здоровяк сплюнул и помахал ладонью перед лицом. — Вы тут что, все еще порохом стреляете? Я уж и забыл, как он воняет.
Бандиты в ступоре переглянулись и вскинули револьверы и дробовики. Как оказалось, амбал стоял перед обомлевшей от ужаса служанкой и внимательно наблюдал за противниками, не обращая никакого внимания на рваные раны на левой ноге.
Имплантат-анализатор фиксировал структуру окружающего пространства и считывал биометрию противников, оценивая их физическое состояние, экипировку и боевые возможности. И на основе полученных данных в мельчайших деталях моделировал картину грядущего боя, просчитывая и загружая в тактический модуль наиболее эффективные сценарии.
Вот только рыжий хлыщ в клетчатом костюме раз за разом выдавал ошибки вперемешку с цифровыми артефактами и графическими аномалиями. Проще говоря, анализатор с таким врагом еще не сталкивался, и потому не мог его оценить и внести корректировки в прогнозы.
«Ну да и ладно, оставим пижона на закуску».
— Ты еще кто такой? — спросил главарь наемников.
— Какая уже разница? — хмыкнул амбал. — Но если так интересно, зови меня Последним, что ты увидишь в своей никчемной жизни.
— Да ты ох…
Несмотря на внушительные габариты, здоровяк двигался неуловимо быстро, почти как мангуст. Прежде чем соратники успели глазом моргнуть, он метнулся к ближайшему бойцу, схватил за руку и нацелил точно в голову соседа. Расчет вышел верным на сто процентов — перепугавшийся вояка спустил курок как раз в тот момент, когда дуло чиркнуло висок товарища.
Грянул выстрел, и мозги незадачливого охранника разлетелись по комнате. Минус один.
После Захар рубанул стрелка ребром ладони в кадык — да с такой силой, что едва не перешиб позвоночник. Минус два.