Бирюк
Шрифт:
– Где?
– гость недоуменно оглянулся и в то же мгновение, выступившая из-за угла невысокая и худенькая девушка, в большой не по размеру, выцветшей камуфляжной теплой куртке и вязаной шапочке, обрушила на его голову увесистый молоток.
Мужчина тихо охнул и медленно осел на землю. Звонко брякнул об кусок кирпича автомат.
– Может еще разочек, Машка?
– Лидка осторожно подошла и толкнула ножкой в красном резиновом сапожке неподвижное тело.
– Вроде еще трепыхается.
– Можно...
– Маша, удивительно похожая чертами лица на свою юную подельницу, быстро примерилась и коротко
– Все, теперь шмон и на хату...
А еще через несколько минут, в тупичке не осталось никого, кроме раздетого до исподнего и окровавленного человека...
ГЛАВА 1
Ленинградская область. Пырьев. 15 апреля 2024 года.
Сильно исхудавший мужчина, неожиданно сел на продавленном диване. На его наголо бритом черепе отчетливо выделялся багровый шрам с хорошо заметными следами снятых швов. На лице проступала страшная растерянность. Недоуменно проведя взглядом по сторонам, он попытался встать, но тут же, со стоном схватившись за голову, повалился обратно.
– Очнулся, наконец...
– маленький сухенький старичок, удивительно похожий на Айболита, выключил примус, на котором тихонько скворчала сковородка и прихватив с тумбочки стетоскоп, подошел к дивану.
– Это радует. Тихо, тихо... да не жмурься, мне надо проверить рефлексы. Так... так... Очень хорошо... Голова сильно болит?
– Почти не болит. Кружится...
– тихо прохрипел мужик.
– Где я?
– В Пырьеве, ++- лаконично ответил старик.
– А теперь, моя очередь задавать вопросы. Как тебя зовут?
– Олег...
– после короткого раздумья ответил мужчина.
– Вроде как...
– Сколько тебе лет?
Олег опять ненадолго задумался и недоуменно прошептал:
– Не знаю...
– Откуда ты?
– Откуда? Да не помню я...
– на лице мужчины проявилось отчаяние.
– Нихрена не помню.
– М-да...
– кивнул сам себе старик.
– Типичный случай ретроградной амнезии. Ну что же, на фоне случившегося, будем считать, что ты хорошо отделался. А память со временем вернется.
– Да что случилось-то?
– уже зло спросил Олег.
– Ты вообще кто такой? Доктор? Как я здесь оказался?
– Он самый, - вежливо ответил старик.
– Доктор, но звериный. То бишь - ветеринар. Правда, продвинутый, как это говорили раньше. Сейчас, в этом городе употребляют термин 'прошаренный'. Добавляя эпитет 'лепила'. А еще меня здесь называют Айболитом. Но немного погодим с вопросами и ответами. Так сказать, совместим приятное с полезным.
Он встал и подал Олегу алюминиевую помятую миску, наполовину заполненную жидкой кашицей, а себе навалил жаренной с салом картошки из сковородки. В точно такую же емкость. А потом, проследив взгляд пациента, спокойно пояснил:
– Ты две недели провалялся в беспамятстве, и все эти дни сидел на жесткой диете. В дальнейшем рацион улучшим, а пока только так.
– Спасибо, - буркнул Олег и зачерпнув кашку ложкой, осторожно отправил ее в рот.
– И все-таки...
– Твоя фамилия Деев, по имени отчеству - Олег Михайлович. По крайне мере, так указанно в паспорте, - быстро расправляясь со своей порцией, сообщил старик.
– Кстати, можешь меня называть Генрихом Львовичем. Так вот,
– Можно и догадки, - Олег тщательно выскреб кашу из тарелки и отставил ее в сторону.
– Все в кассу пойдет.
– У тебя давно зажившие касательные пулевые ранения бедра и предплечья...
– стал перечислять Генрих Львович.
– Следовательно, ты успел поучаствовать в боевых действиях, но еще до большой войны. А вот осколочное лицевое - сравнительно недавнее, я его соотношу уже к началу этого конфликта. Помимо этого, у тебя довольно хорошо развита мускулатура, причем, специфическим образом, к тяжелой работе не имеющем никакого отношения. Следовательно, исходя из всего перечисленного, скорее всего, ты военный. Возможно, из какого-нибудь спецподразделения, хотя тут я не уверен.
Олег прислушался к себе и с ужасом осознал, что ничего не помнит из своей биографии, хотя, при упоминании ветеринаром армии, все-таки почувствовал некое знакомое, но неопределенное чувство.
– Первого апреля сего года и месяца, в одиннадцать ноль-ноль, ты переступил черту этого города...
– продолжил Генрих Львович.
– Причем, явился не с конвоем, а в одиночку. И даже без какого-нибудь транспортного средства. Ничего определенного о своих намерениях на КПП не сообщил, был пропущен, после чего, уже в тринадцать тридцать, был обнаружен мной в Нахаловке, в одном белье, и с тяжелейшим сотрясением мозга, наступившим вследствие удара тупым предметом по голове. Верней, нескольких ударов. К счастью, череп уцелел, но вот без рассечения не обошлось. Допускаю, что тебя просто напросто ограбили, предварительно шарахнув по башке, что для того района более чем обычное дело. А вот для чего ты туда поперся, я, увы, даже не догадываюсь.
– Я тоже...
– тихо буркнул Олег и провел взглядом по помещению в котором находился.
Наблюдения быстро трансформировались в вывод, что доктор свел себе гнездышко в каком-то полуподвале. И довольно комфортабельное гнездышко; с маленькой кухонькой, холодильником, спальней, и даже санузлом с дровяным титаном, скрытыми дощатой перегородкой.
'Зажмут, хрен выберешься...
– неожиданно стеганула Олега мысль.
– Окошки маленькие, зашиты железным листом, да еще под потолком. Дверь как в бункер. И нахрена он меня спас, спрашивается? Добрые самаритяне еще семь лет назад закончились. Как пиздануло, так сразу и начали вымирать, как мамонты...'.
– Зачем...
– Зачем я тебя подобрал?
– перебил Олега Генрих Львович, ставя на примус кофейную турку.
– Хороший вопрос. Ну-у...
– протянул он, явно забавляясь, - даже не знаю. Спас и все. Могу я хоть раз в жизни сделать доброе дело?
– Сколько я вам должен?
– угрюмо поинтересовался Олег.
– Да полноте, Олег Михайлович, - отмахнулся ветеринар.
– Платить тебе сейчас нечем. Да и не в деньгах дело. Но если настаиваешь, придумаем что-нибудь. Но потом, когда на ноги станешь. Кофе тебе не предлагаю. Увы, пока нельзя. А вот это можно. Даже нужно...
– он наполнил маленькую мензурку из большой стеклянной бутыли без этикетки.
– Давай, давай, залпом...