Бирюкова. Дело о сЛОМанных людях
Шрифт:
– …представляете, Наталья Николавна? – когда они преодолевали последние ступени, откуда-то издалека послышался голос Ваагна. И тут женщину повело в сторону.
– С вами всё в порядке?! – мужчина подхватил Бирюкову под локоть.
Наталья Николаевна буркнула в ответ что-то неопределённое и, невнятно поблагодарив, дёрнула дверь нужной квартиры.
Не разуваясь, оба направились в зал. Там стояли трое милиционеров и что-то негромко обсуждали между собой.
– Что тут у нас? – не здороваясь и не обращаясь ни к кому лично, спросила
– Убийство, – обернулся полноватый мужчина. Затем покосился на молодого человека за её спиной и поспешно добавил: – Наталья Николавна.
– Ах да, – спохватилась та, заметив взгляд мужчины, – это Ваагн Ваганович Абазян, выпускник школы милиции и с сегодняшнего дня наш непосредственный коллега. Ваагн Ваганович, – обратилась она уже к молодому человеку, – это Вячеслав Юрьевич Шутов, наш водитель.
– Можно просто Ваагн, – протянул руку Абазян.
– Шутов, можно просто Шутов, – пожал протянутую руку мужчина.
– С остальными познакомитесь по ходу дела, – она вновь повернулась к водителю и продолжила: – Убийство, говорите? Кого?
– Татьяна Ивановна Ломова, санитарка в больнице, – крикнул из кухни судебный медик.
– Слыхал, гля? – Шутов посмотрел на Абазяна. – Это Парамоныч. В каждой бочке…
– Кто обнаружил? – перебила Наталья Николаевна.
– Сожитель, Тетерин Сергей Алексеевич. Скорее всего, он и убил. Но говорит, что ничего не помнит, что и понятно – с таким-то перегаром, – нарочито официальным тоном доложил Шутов и добавил: – Гля…
– Где он?
– Да в соседней комнате заперли, гля, от греха подальше.
– А убитая, значит, на кухне, – следователь обвела помещение взглядом.
– Так точно.
От увиденного женщина чуть не осела. За свою, пусть и сравнительно недлинную, служебную практику насмотрелась на всякое, но убийство, совершённое с такой жестокостью, видела впервые.
Кровь была везде: на стенах, на столе, на серванте – даже на потолке виднелось несколько небольших пятен. Подавив рвотный позыв, Бирюкова собралась и сделала шаг к трупу.
Тело лежало на полу. Лёгкое платье жертвы, насквозь пропитавшееся кровью, было задрано. Огромная кровяная лужа, растёкшаяся под трупом, почти доходила до дверного проёма. И только сейчас Наталья Николаевна заметила, что наступила в эту лужу. Новая волна тошноты заставила её буквально бегом броситься в туалет.
Мужчины не сговариваясь переглянулись между собой, но промолчали. Повисшую паузу прервал Шутов:
– Мужики, гля, вы идите заканчивайте с осмотром, – и, еле заметно ухмыльнувшись, добавил: – И Ваагна с собой возьмите. У него, гля, сегодня боевое крещение, так сказать.
Он ободряюще похлопал Абазяна по плечу, легонько подталкивая его в сторону кухни.
– А я пойду, гля, Бирюкову проверю.
При виде истерзанного тела убитой Абазян застыл в тупом оцепенении. Брызги крови, труп, Парамоныч, беззвучно открывающий и закрывающий рот, –
– …Заснул что ли?! – медик тряс его за плечо.
– А? – мотнул головой молодой милиционер.
– Точно, заснул! – хохотнул Парамоныч. – Носилки, говорю, неси. Да Иваныча позови!
– Где? – ещё не придя в себя, выдавил Ваагн и машинально вытащил папиросу.
– Внизу они, внизу.
– Угу, – буркнул Абазян и направился к выходу.
– Гля, да шо ты всё ревёшь, Бирюкова?! – послышался из ванной растерянный голос Шутова, и Ваагн навострил уши. – Да нас с мужиками тоже чуть не вывернуло…
– Я, кажется, беременна… – словно не слыша мужчину, выдохнула женщина.
– Как беременна?.. – ошеломлённо переспросил тот.
– Вот так.
Повисло звенящее молчание. Абазян, казалось, дышал через раз, боясь выдать себя.
– Никто не должен знать, – отрезала следователь. – Пока что.
– Гля… Да я-то не выдам! – отозвался Вячеслав Юрьевич. – А остальным что скажешь?
– Вас же самих чуть не стошнило, – Наталья Николаевна выразительно посмотрела на Шутова. – А чем я от вас отличаюсь? Да, Юрич?
– И не поспоришь, гля!
Абазян ухмыльнулся и одновременно боковым зрением заметил фигуру справа.
– А носилки где? – недоумевающе спросил Парамоныч. – И Иваныч?
– Э-э… м-м-м…
Тут дверь ванной комнаты с размаха открылась и угодила Ваагну в левое плечо.
– Ваагн Ваганович? Простите! – спешно извинилась Бирюкова.
– Ничего-ничего, Наталья Николавна! – косясь на Парамоныча, ответил тот и показал папиросу. – Я это… Покурить.
– И за носилками, – напомнил судебный медик.
– Да-да, и за носилками!.. И за Иванычем.
– О, «Армения», гля! Губа у тебя не дура, Ваган! – покачал головой Шутов.
– Ваагн…
– Ещё раз прошу прощения, Ваагн Ваганович! – с нажимом на имя сказала следователь и бросила взгляд на Вячеслава Юрьевича.
– Ничего, Наталья Николавна, всё в порядке, – заверил Абазян. – Ну, я пойду.
– Да-да, – в один голос ответили все трое.
«Надо с ним поосторожнее, – пронеслось в голове у Бирюковой. – Но держится очень хорошо!»
А вслух она сказала:
– Ладно, продолжаем работать!
В комнату, где был заперт Тетерин, первым вошёл Шутов, за ним Бирюкова.
Несмотря на скудность обстановки, там было довольно-таки тесно. Напротив двери стоял старый письменный стол, под ним – стул: прежде он был со спинкой, а теперь из его сидения сиротливо торчали два штыря, и задняя левая ножка была короче остальных на пару сантиметров. Сбоку стояла табуретка. На окне, оборванный с одного края, висел тюль, когда-то белый. У стены располагалась железная кровать с замусоленным матрасом не по размеру. На ней лицом к стене лежал мужчина. Тетеря. Тетерин Сергей Алексеевич.